НАЧНЕТ ЛИ БАЙДЕН НОВУЮ ИГРУ В ЗАКАВКАЗЬЕ?

Эрика Олсон, сменившая на посту вице-заместителя госсекретаря США по вопросам Европы и Азии Филипа Рикера, начала свое турне по закавказским странам. Сейчас она находится в Ереване, где, помимо переговоров с руководством страны, принимает участие в конференции глав миссий США в Закавказье с участием послов США в Армении, Грузии и Азербайджане.

ПРЕДЫДУЩИЕ КОНФЕРЕНЦИИ ГЛАВ американских миссий в регионе проходили в Тбилиси в 2018-м и в Баку в 2019 году. Но конференцию в Ереване, которая собралась с определенным временным люфтом, можно считать событием знаковым, потому что ситуация в Закавказье, как и его геополитический ландшафт, претерпели заметные изменения. «Мы рады, что можем восстановить давнюю традицию встреч с коллегами из Вашингтона и региона, обменяться мнениями, идеями, информацией, которая позволит лучше координировать работу со всеми тремя странами», — говорится в сообщении посольства США в Армении.

Для вашингтонских кураторов, работающих в Закавказье дипломатических и других представителей с приходом к власти администрации президента США Джо Байдена поставлена задача проанализировать предыдущий опыт американской политики на кавказском направлении, оценить главные ее достижения и недостатки, выработать рекомендации на будущее. Именно этим сейчас и занимается Олсон. Перед ее предшественником Рикером ставилась задача по укреплению позиций НАТО в регионе, и он достаточно преуспел на этом направлении в Грузии. А какие проблемы поручено решать Олсон, которая одно время работала в Турции в посольстве США всего лишь советником по экономическим вопросам?

Прежде всего скажем об общих вопросах американской политики в Закавказье. Дело в том, что, как отмечали многие эксперты, «у Вашингтона по сравнению с Москвой другая «кавказская оптика». В России все еще сохраняется «закавказская пуповина», создающая видимость продолжения в этом регионе определенной части российской внутриполитической повестки. США же рассматривают регион как продолжение Ближнего Востока, мост, связывающий Закавказье со Средней Азией и имеющий выход к Черному и Каспийскому морям.  

 Парадокс в том, что у Вашингтона, как и у Антанты в 1918—1920-х годах, не существовало отдельной проработанной азербайджанской, армянской или грузинской политики. По мнению известного эксперта Фонда Карнеги, в недавнем аналитика по Евразии в Госдепартаменте США Пола Стронски, Закавказье в Вашингтоне «не воспринималось как самоценный внешнеполитический сюжет, а лишь как составная часть игры на нескольких досках (российской, турецкой, иранской, китайской и европейской)». Американцев мало интересовала проблема появления в регионе какой-либо новой геополитической конфигурации. Лишь относительно недавно, после второй карабахской войны, в США заговорили о Грузии как о своем «главном и единственном опорном плацдарме в регионе».

Еще один парадокс: если внутри России идет дискуссия о том, победила или проиграла Москва в ноябре 2020 года во второй карабахской войне, то в Вашингтоне уверены в двух фактах: российском дипломатическом лидерстве в достижении прекращении огня и восстановлении переговорного процесса и размещении в Нагорном Карабахе российских миротворцев. Ранее российских военных там не было, а теперь они там есть.

БОЛЕЕ ТОГО, РОССИЙСКИЕ ВОЕННЫЕ, ранее стоявшие только в Армении, теперь появились и в Азербайджане, что видится в США как часть некоего российского территориального расширения.

    Еще важный момент: в Закавказье появляются контуры российско-турецкого альянса с его потенциальной проекцией на Ближний Восток. В этом плане показательна оценка представителей администрации Байдена нежелательности вмешательства Анкары в карабахский конфликт, обеспокоенность возможным выходом Турции из западного альянса. Мы это к тому, что события в регионе начинают восприниматься Вашингтоном в двух контекстах: роста влияния Москвы в Закавказье и растущей турецкой самостоятельности.

    После окончания второй карабахской войны Турция и Азербайджан инициировали формат регионального сотрудничества «3+3» в составе шести стран — России, Турции, Ирана, Армении, Азербайджана и Грузии. Как видим, американцы никак не вписываются в эту систему. Отчего в тылу Закавказья ими активизировано грузинское направление. Но таким образом, что Грузия оказывается в затяжном политическом кризисе, когда ее политической элите не до мобилизации сил ради укрепления евроатлантического вектора.

     Теперь, как считает американское издание Foreign Affairs, США «необходимо создать инструментарий для сдерживания России и Турции на двух направлениях — в Закавказье и на Ближнем Востоке», однако, по мнению издания, для этого «может потребоваться немало времени». А ведь Вашингтон к тому же сокращает свое военное присутствие на Ближнем Востоке, американцы ушли из Афганистана. Сейчас вопрос заключается в том, смогут ли США уже в Закавказье нарастить или использовать уже имеющуюся проекцию силы.

     Так что Байдену еще предстоит сформулировать собственный политический курс в регионе. Возможно, он сохранит нынешнее видение, действуя по инерции и реагируя на события по мере их развития. А может быть, решит выработать активный подход к Закавказью. Олсон, как одному из кураторов этого направления, предстоит выявить набор политических инструментов, которые бы позволили Вашингтону улучшить свою позицию в регионе, остававшуюся последние несколько лет в довольно статичном положении. Получится?

ИА REGNUM