ПАПА АНДРИЯ, МАМА ГАРУНА, ЖЕНА ГУСЬКОВА И МЫ

Разговор не литературоведческий, не философский, он просто о жизни, смерти, совести, страхах, которые автор испытал очень давно, где-то в пятом или шестом классе, когда на дом задали выучить лермонтовского «Беглеца», и я его выучил.  О чем писал классик?

ГАРУН, БЕЖАВШИЙ С ПОЛЯ БРАНИ БЫСТРЕЕ ЛАНИ, быстрей, чем заяц от орла, был по существу обычным дезертиром, чью вину усугубляла гибель отца и двух братьев, сложивших головы в том же бою. Здесь никаких вопросов: трус – это всегда плохо и презренно, а во время войны и подсудно.

Моя проблема возникла позже, когда Гарун пришел к матери, а она его не приняла.  «Ты умереть не мог со славой, так удались, живи один. Твоим стыдом, беглец свободы, не омрачу я стары годы, ты раб и трус - и мне не сын!..», - сказала мать. Я, как и многие одноклассники, экстраполировал ситуацию на себя и сильно огорчался - очень не хотелось верить в то, что в схожих обстоятельствах наши мамы поступили бы точно так, как мама Гаруна.

 Вот тогда-то на помощь пришел Аветик Исаакян со своим стихотворением «Сердце матери», которое тоже задали выучить наизусть, и мы его тоже выучили.

Здесь немного другое. Здесь сказ о юноше, влюбившемся в омерзительную деву, потребовавшую для подтверждения любви к себе: «Меня ты любишь? Принеси мне сердце матери своей!». Юноша хоть и оторопел, но как мы знаем, сердце из груди матери, все-таки, вынул, побежал к деве, но споткнулся на пути и упал. «И сердце матери тогда сказало: «Бедный мой сынок! Ударился ты... Больно, да? Надеюсь, не поранил ног...».

Таким образом шанс быть прощенным за гаруновский побег с поля боя у нас оставался, поскольку армянские матери в смысле преданности своим детям они какие-то особенные, неповторимые (говорят, рядом можно поставить разве что еврейских). Но дело даже не в этом, а в том, что бежать, бросив оружие, изменить присяге, предать родину, однополчан, дом, нам тогда и в голову придти не могло.

ПОКОЛЕНИЯ ТОГО ВРЕМЕНИ (С ДЕТСКОГО САДА И ДАЛЬШЕ) воспитывались на:  «Родина - мать, умей за нее постоять!»,  «Если дружба велика, будет Родина крепка!», «За морем теплее, а у нас светлее!» и еще, и еще, и еще. Плюс песни, плюс фильмы, плюс книги, плюс школа, институт, место работы, плюс газеты, радио, потом телевидение, минус малейшая возможность оставить патриотическое воспитание на самотек.

А еще повесть «Тарас Бульба» Николая Гоголя, включенная в обязательную программу средней школы, где мало кто мог не встрепенуться и не зарубить у себя на носу слова отца Тараса:

- Что, сынку, помогли тебе твои ляхи? Так продать? Продать веру? Продать своих? Стой же, слезай с коня!

Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив, ни мертв перед Тарасом.

- Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью! - сказал Тарас и, отступивши шаг назад, снял с плеча ружье…

Во время Великой Отечественной войны функции Тараса Бульбы исполняли Военные трибуналы и нельзя сказать, что только в СССР – ни одна воюющая страна малодушия, а тем более измены, не терпела, наказание несли все, правда, разной степени тяжести.

Общее число советских военнопленных в годы Второй мировой  составило три миллиона восемьсот тысяч солдат и офицеров, но это никак не означает, что едва увидев противника, они поднимали руки вверх и спешили сдаться. У каждого была своя история и с каждым требовалось разобраться отдельно.

Тем  более, что примеров достойного поведения советских людей в плену было более чем достаточно: оказавшиеся в плену устраивали побеги, организовывали саботаж и центры сопротивления, погибали, но во власовские отряды предателей не записывались. Вспомните старый советский анекдот про партизана, который не знал, что Великая Отечественная война окончилась, и сорок лет спустя продолжал пускать под откос поезда.

И так не только у нас. в джунглях филиппинского острова Минданао - отыскались двое японцев, которые продолжали «воевать» уже шестьдесят один год. К тому времени лейтенанту императорской армии Иосио Ямакаве стукнуло 87 лет, капрал Цудзуки Накаута чуть моложе. Ему было 84 года.

Тут с японцами по части верности присяге все по совести, плохо с дезертиром Андреем Гуськовым из романа Василя Быкова «Живи и помни», вынужденном скрываться и в конце концов бесславно закончившем жизнь.

…СКОЛЬКО АРМЯН ОСТАЕТСЯ СЕГОДНЯ В ПЛЕНУ У АЗЕРБАЙДЖАНЦЕВ, никто пока толком не знает, что само по себе абсурд. Возвращают пленных «по чайной ложке», вначале их встречали, как героев, и это был очевидный перебор. Сегодня, похоже, ударились в другую крайность, между тем истина, как всегда, посередине и вот уже военнослужащий Роберт Налбандян, взятый под стражу после возвращения из плена, 6 января выйдет на свободу,- сообщил правозащитник Рубен Меликян.

Будем надеяться, что с оказавшимися в неволе разберутся по закону и справедливости, но сейчас разговор не об том. Это даже не разговор, а сборник вопросов к власти, писателям, композиторам, режиссерам, актерам. На чем и с чем расти мальчикам, становящимся затем юношами призывного возраста, уходящим затем служить, а в нашем случае –  часто и воевать?

Где и когда мы видели армянского Николая Гастелло на экране (свой дважды Герой Советского Союза Нельсон Степанян в балтийском небе), Александра Матросова в книгах (а ведь был у нас Унан Аветисян, Герой Советского Союза, повторивший подвиг Матросова), кто рассказывает молодым о герое Брестской крепости Самвеле Матевосяне, и почему о легендарном разведчике, тоже Герое Советского Союза Геворке Вартаняне и его жене Гоар мы узнали только после снятого в Москве фильма «Тегеран-43»? Да и то, поговорили и забыли.

На чем и как тогда воспитывать патриотов? На скандальных постановках вроде «Волнение и звонок» у станции метро "Площадь Республики", песнях Спитакци Айко, учебниках, в которых аккуратно обходится тема Геноцида армян? Чему тогда удивляться  и на кого обижаться?