НЕВИДИМЫЙ, НЕСЛЫШИМЫЙ… НЕСУЩЕСТВУЮЩИЙ?

Пару месяцев назад, обосновывая выдвижение кандидатуры тогда еще министра Ваагна Хачатуряна в президенты, гэдэшники во главе с Пашиняном приводили следующий довод: дескать, стране позарез необходима гармонизация работы правительства и президентской администрации. Мол, будучи частью властной команды, Ваагн Хачатурян, как никто, другой сможет настроить президентский институт на нужную волну, что поможет вместе с правительством и НС дружно и без потрясений вывести республику из кризисной полосы.

ХОРОШО ЗНАЯ СПЕКУЛЯТИВНЫЕ ПОВАДКИ и манипулятивную риторику власти, искушенная публика, естественно, трактовала аргумент о "гармонизации" как стремление Пашиняна полностью и окончательно подчинить ресурс президентского института своей политической линии. Оказалось, однако, что "гармонизация" в данном конкретном случае означает не активную поддержку президентом Хачатуряном премьера Пашиняна, что с точки зрения здравого смысла было бы намного логичнее, а полное выдавливание и изоляцию президентского института от бурных внутриполитических процессов.

 Выяснилось, что можно номинально считаться первым лицом государства, иметь какие-то конституционные функции, содержать немалый аппарат сотрудников, пользоваться государственной охраной, ездить по миру за счет налогоплательщиков, шлепать печатью на бумажках, получать высокую зарплату…, но в судьбоносный для страны период, при наличии всей перечисленной атрибутики пребывать настолько отстраненным от реалий, что граждане страны начисто забыли о наличии у них президента и никак не ощущали его присутствие в бурно протекающих ежедневно и ежечасно событиях.

 То есть, "гармонизация" в понимании нынешних властей – это когда президента попросту нет в стране ни в физическом, ни в политическом, ни в моральном аспекте, да и не предвидится…

 Ау-у-у, Ваагн Хачатурян, где вы? Страну раздирает внутренний кризис, ей угрожают огромные внешние опасности, оппозиция бурлит, власть психует, а господина, наделенного конституционными полномочиями третейского судьи и стабилизатора потрясений, словно и не существует. Вторую неделю полиция против митингующих идет стенкой, а обладатель самой мягкой улыбки во властном истеблишменте страны безнадежно растворился в раскаленном и гудящем ереванском воздухе.

 Лишь какой-то дотошный журналист намедни вдруг вспомнил, что у республики вроде бы есть президент, и обратился с соответствующим запросом в его администрацию. Мол, дорогие работники администрации, прошу просветить меня на предмет того, что думает и думает ли вообще Хачатурян о создавшейся в стране ситуации. Дескать, очень и очень важно услышать мнение обитателя президентской резиденции. В ответ из пресс-службы промямлили что-то нечленораздельное об «изучении» им положения дел, каких-то «размышлениях» и готовности высказать свою позицию, "когда будет сочтено нужным это сделать".

 Тут невольно всплывает в памяти знаменитая цитата из шедевра армянской киноклассики: "Вот приедет Наталья Семеновна, и я свое мужское слово скажу". Да вот беда: наша метафорическая "Наталья Семеновна" никак не приедет, и наверняка еще припозднится, поскольку ей, "сами понимаете, лично Василь Василич звонил»… из американского посольства, скорее всего, а может и британского.

ОДНИМ СЛОВОМ, НИКАКОЙ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ «ПОЗИЦИИ», никаких оценок, призывов и обращений даже дежурного характера ожидать не приходится, да и самого президента из его апартаментов не вытащить. Граждане уже начали шутить, что если приснопамятный Армен Саркисян узнавал о судьбоносных для государства новостях из утренних газет, то въехавший вместо него на Баграмяна, 26 Ваагн Хачатурян, по всей вероятности, оторван от телевизора и интернета, а рядом с резиденцией нет газетного киоска.

 И едва ли в его кабинете слышен гул митингующих ереванских улиц, ведь там с утра и до ночи разливается сладкозвучие фортепианных этюдов и концертов, исполняемых президентом-пианистом. Видимо, ему кажется, что это вполне под стать настроениям в стране.

 Так что с большим прискорбием следует признать: гэдэшникам все же удалось успешно "гармонизировать" президента. То бишь вчистую и окончательно ликвидировать сей институт из политической жизни страны. И что–то подсказывает, что сам он в принципе не против такого расклада.