ПАМЯТИ АКАДЕМИКА ГРИГОРА ГУРЗАДЯНА

15 октября исполнилось сто лет со дня рождения выдающегося армянского астрофизика, академика НАН Армении, профессора Григора Арамовича Гурзадяна. Думаю, что этой дате будет посвящена не одна публикация о его научных и инженерных заслугах перед Арменией и Советским Союзом, а интересующиеся могут найти интересные факты его биографии на посвященной ему странице Википедии, которая, как мне кажется, является все же неполной.

АКАДЕМИК ГРИГОР АРАМОВИЧ ГУРЗАДЯН ВХОДИТ В ТРОЙКУ ВЫДАЮЩИХСЯ АРМЯНСКИХ АСТРОФИЗИКОВ, которых подарила миру Советская Армения, вместе с академиками  Амбарцумяном и Маркаряном. Они являются выдающимися в силу значимости и международного признания тех достижений, которых они добились в области астрофизики и изучении космоса.

Здесь мне как его бывшему студенту кафедры астрофизики физического факультета ЕГУ хотелось бы поделиться своими личными воспоминаниями об этом, несомненно, ярком и неординарном человеке и ученом и отдать должное его исключительным заслугам.  О нем в свое время выразительно и с большой человеческой любовью писал Зорий Балаян. 

 Григор Арамович преподавал нам два курса - небесной механики и внеатмосферных исследований. Занятия проходили как в университете, так и в СКБ "Астро". Он был превосходным лектором. У него был воистину образцовый армянский язык. Эта была речь истинного интеллигента и интеллектуала, который трепетно относится к чистоте родного языка. Я помню, как испытывал наслаждение от одного звучания настоящей литературной армянской речи, именно такой, какой она и должна быть. Наш язык на этих лекциях являлся мне во всем своем блеске и великолепии. Мне хотелось научиться говорить так, как он. Иногда я специально повторял про себя те фразы, которые слышал от него во время лекций. Я не знаю никого другого, кто владел бы армянским языком так качественно, как он, даже среди очень известных армян того времени.

Во время одной из лекций он рассказывал о создании первого советского орбитального телескопа "Орион -1", названного так в честь знаменитого созвездия, где находится одна из самых активных областей звездообразования в Галактике - Пояс Ориона. Он рассказывал, как космонавты Волков, Добровольцев и Пацаев приезжали в Армению для прохождения практики. На орбите наблюдения вел Виктор Пацаев. Во время приземления, еще в верхних слоях атмосферы, в спускаемом аппарате произошла разгерметизация оболочки. Как выяснилось позднее, сказался производственный деффект при установке вентиляционного клапана, и космонавты, не имевшие скафандров, просто задохнулись, менее чем за минуту оставшись без воздуха (давление воздуха на той высоте было в миллион раз ниже атмосферного), из-за чего произошло кровоизлияние в мозг, разрыв ушных перепонок и вскипание кислорода в крови, вследствие чего происходит закупорка сосудов.

Во время этого полета были получены спектрограммы звезд Вега (самая яркая в созвездии Лиры) и бета Центавра (вторая по яркости в созвездии Центавра) в ближнем ультрафиолетовом диапазоне (от 2000 до 3800 ангстрэм, один ангстрэм (1 A) равен одной стомиллионной доле сантиметра, что порядка размера атома водорода). Результаты этих наблюдений были опубликованы в таких иностранных журналах как Astrophysics and Space Science (Астрофизика и Космическая  Наука) и Nature (Природа). В одной из статей Виктор Пацаев фигурировал в качестве автора (посмертно).

Это были важные результаты спутниковых исследований. Ведь ультрафиолетовые лучи поглощаются в озоновом слое земной атмосферы, а интенсивность линий в ультрафиолете является индикатором специфических физических условий в той части звездных атмосфер, которая называется хромосферой. Одной из наиболее интересных особенностей ультрафиолетового спектра звезд является появление в них линии дважды ионизованного магния (так называемый, дублет) на волне 2800 A, о которой Григор Арамович говорил довольно часто и увлекательно. Позднее в свет вышла его монография "Звёздные хромосферы, или Дублет Mg II 2800 A в астрофизике".

ПОСЛЕ "ОРИОНА – 1" БЫЛ СОЗДАН ОРБИТАЛЬНЫЙ ТЕЛЕСКОП "ОРИОН-2" c расширенным полем наблюдений, на котором были исследованы тысячи звезд. С ним работал космонавт Лебедев. Был получен спектр одной из планетарных туманностей – наиболее чарующих по форме и цвету и очень живописных объектов в Галактике, по которому удалось установить существование довольно редкого явления - так называемого, двухфотонного излучения.

 За этими достижениями как бы оказалась в тени фигура академика Амбарцумяна, который, однако, сыграл важную организаторскую роль. В посвященной ему странице Википедии говорится о том, что продвижение столь серьезных космических проектов, разрабатываемых в такой маленькой республике, как Армения, было бы невозможно без поддержки со стороны Кремля и военно-промышленного комплекса СССР. И здесь понадобилось политическое искусство Виктора Амазасповича. Кроме того, важное значение имела поддержка со стороны президиума Академии наук СССР и ее президента - выдающегося математика академика Келдыша, с которым Амбарцумян был близок и который посетил Армению в начале 60-ых годов.

Мне приходилось бывать дома у Гурзадянов несколько раз по разным поводам (его старшего сына Ваагна я знал с университетских лет).  Гостиная в их квартире была увешена красивыми картинами, нарисованными самим Григором Арамовичем. Вначале я подумал, что это какой-то профессиональный художник, но Ваагн сказал, что они нарисованы отцом. В них явно чувствовалась  рука мастера. Сюда приходили в гости творческие люди, ученые, посещавшие научные конференции в Ереване. Это была благодатная семейная атмосфера, в которой увлеченность наукой было совершенно естественным состоянием. Неслучайно, что Ваагн стал международно признанным физиком-теоретиком, который активно занимался и занимается проблемами астрофизики и космологии, давно и тесно сотрудничает с таким выдающимся английским ученым -математиком и специалистом по общей теории относительности, как Роджер Пенроуз.  Его сын, Арам, тоже талантливый физик-теоретик (один из московских физиков назвал его гениальным парнем), был послан в Кэмбридж для работы со знаменитым Стивеном Хокингом, соратником Пенроуза в течение многих лет. Второй сын Григора Арамовича, Гагик, также приобрел международную известность как физик и работал в ряде престижных университетов в Европе. Их дедушка – один из основателей Ереванского государственного университета, выдающийся археолог и историк, работавший с академиком Марром, Ашхарбеком Калантар. Их родной дядя – брат Григора Арамовича, Саркис Гурзадян – широко известный армянский архитектор, проектировавший Бюраканскую обсерваторию, соавтор обелиска "Возрожденная Армения" (вместе с Джимом Торосяном) над каскадом в Ереване.

Григор Арамович был примером астрофизика-универсала, ибо был отличным инженером-экспериментатором и астрофизиком-теоретиком. Первые качества были необходимы для проектирования таких космических телескопов, как "Орион -1" и "Орион-2", после которых был "Хромос", оставшийся, к сожалению, нереализованным, а также для решения проблемы стабилизации платформ для телескопов, работающих в космических условиях. Без последнего невозможны никакие орбитальные астрономические наблюдения, требующие сохранения строгой ориентации телескопов на нужную точку неба.

НА МОЙ ВЗГЛЯД, ЕГО ТАЛАНТ АСТРОФИЗИКА-ТЕОРЕТИКА ЯРКО ПРОЯВИЛСЯ при подготовке его докторской диссертации, посвященной планетарным туманностям. Ваагн говорил, что академик Амбарцумян (который сам является выдающимся астрофизиком-теоретиком и первым специалистом такого профиля в СССР) отправил его на экспертизу академику Ландау. Ландау ответил, что в работе никаких ошибок нет. Гурзадяну тогда было 33 года – необычно молодой возраст для доктора наук, работающего в Армении. Эти результаты побудили его издать в дальнейшем широко известную монографию о физике и динамике планетарных туманностей, которая числилась в программе обучения студентов-астрофизиков моего поколения.

 Затем были изданы и другие монографии Гурзадяна, как то: "Вспыхивающие звезды", где он представил свою теорию, так называемых, быстрых электронов для объяснения механизма звездных вспышек (которая, однако, не получила признания), а также "Космическая динамика",  "Теория межпланетных перелетов", а также упомянутая выше монография о звездных хромосферах. Все они были переведены на английский язык. Такое количество книг, написанных одним человеком, - явный признак его плодовитости, высокого коэффициента полезного действия. Кроме этого, им было написано более двухсот научных работ. Гурзадян и работал, и писал, и конструировал. (Например, Амбарцумян как-то признавался, что писать не любит, но получает удовольствие от самого процесса исследования. Как бы там ни было, но Амбарцумян написал столько, что получил свою докторскую степень в 26 лет без защиты диссертации, по совокупности работ. По моим личным подсчетам в конце семидесятых, неполный список его научных статей составлял 108 наименований (только те, что вошли в его "Научные труды" в трех томах).

Ваагн рассказывал как-то, что академик Королев, отец советских спутников, приглашал отца в Москву, но тот отказался, предпочтя остаться и работать в Армении. В Армении же Григор Арамович создал свою Гарнийскую лабораторию космических исследований (позднее ставшую Институтом космической астрономии), где сегодня находится Музей Космоса. Однако, он не встречал со стороны некоторых бюраканских коллег своего поколения (за исключением академика Маркаряна, который всегда с уважением и дружески относился к Гурзадяну) той поддержки, которую его идеи заслуживали. Такое впечатление у меня сложилось в результате наблюдений за теми дискуссиями, которые проводились в Бюракане в те годы в связи с его проектами и по поводу публикаций идей Григора Арамовича о внеатмосферных исследованиях в широкой прессе.

Помню, что это проявилось и в отношении проекта "Хромос", который Гурзадян представлял на семинаре в рабочем кабинете Амбарцумяна в Бюракане. Кажется, то была его первая официальная презентация. Кабинет Амбарцумяна был просторным, и на семинар пришли многие из наших бюраканских коллег. Пришли также сотрудники Григора Арамовича из СКБ "Астро", включая его инженеров, занятых в проекте. Гурзадян разложил на столе перед присутствующими чертежи и оптическую схему нового орбитального телескопа. Он долго и подробно объяснял его устройство, которое имело явно улучшенные параметры. Потом состоялось обсуждение, детали которого я не помню. Но помню, что проект было предложено доработать. 

ПОЗДНЕЕ Я УЗНАЛ, ЧТО ПРОЕКТ "ХРОМОС" В 1986-1987 ГОДАХ ОБСУЖДАЛСЯ на уровне президиума Академии наук СССР и Совета Министров СССР (1), и был одобрен за подписью президента академии академика Марчука после прохождения апробации в Институте Космических Исследований Академии наук СССР, директора этого института - академика Сагдеева, директора Астрономического института АН СССР академика Боярчука. Совет Министров был представлен членом Политбюро ЦК КПСС и первым заместителем Председателя Совета Министров СССР Ю.Д. Маслюковым, а также министром оборонной промышленности СССР П.В. Финогеновым. Если бы не развал Советского Союза, то он был бы обязательно реализован.

Поражает не только масштаб проделанной инженерной и теоретической работы для обоснования этого проекта, но и размах той научной программы, которая должна была быть осуществлена с его помощью. Предполагалось исследование в ультрафиолетовом диапазоне не только звезд и туманностей, но и галактик, что повышало научную весомость проекта. Такая программа, без всякого преувеличения, выводила советскую космическую науку на новый уровень исследований, вполне достойный тому, которого достигла американская в 90-ые годы. Совершенно прав был Ваагн, когда говорил, что такими достижениями "гордилась бы любая страна" (см. "Голос Армении", 5 ноября 2013 г., рубрика "Мы и Мир", в соавторстве с Ашотом Захаряном и Александром Кашиным). Это не просто дань отцу. В этих словах нет ни малейшего преувеличения.

Во время своего последнего приезда в Армению Вильям Сароян встретился с академиком Гурзадяном. По словам одного из моих бюраканских коллег, осведомленного о деталях этой встречи, Сароян был им очень впечатлен. Не помню в точности переданные им слова великого писателя, но смысл их состоял в том, что "Если бы я не встретил Гурзадяна, то многое потерял бы". Эта встреча обогатила посещение писателем своей исторической родины.

Ссылки

1.http://garni-cosmos.com/node/171

2.http://garni-cosmos.com/node/180