ЖИЛЬЕ БЕЗ РАБОТЫ - ЭТО НЕ ВЫХОД

Трудными были годы Отечественной войны и послевоенные годы, но даже тогда в Ленинакане не было детдома: сирот войны приютили и обогрели их родственники. Мы дружили с сиротами, даже не догадываясь, что у них нет отца или родителей. Только в 49-м, в 1 классе, я увидел "официальных" сирот: все "сыновья полка" - от верзилы Зотова (был он на 4 года старше нас) до низкорослого и хрупкого Курбана Алиева - были в миниатюрных армейских формах, в маленьких хромовых сапогах и с офицерскими ранцами, блестевшими под солнцем. По сравнению с нами, в латаных и перелатанных одеждах, почти босых и экипированных кое-как (моя первая ученическая сумка, например, была сшита из мешковины), они нам показались персонажами из другой жизни - зажиточной, счастливой и радостной...

Даже в те годы сирот опекали государство, общество, а что касается нас, их сверстников и друзей, то мы были их надежными защитниками. Стремительный виток времени в 40 лет - и вдруг я со всей очевидностью понял, что отныне мне жить в другом Ленинакане...

Детдом "Уйс"

Весна 89-го прошла в заботах: в сквериках, парках, на "свободных" после землетрясения участках Ленинакана спешно создавались временные городки, мужчины и женщины митинговали у полуразрушенных заводов и фабрик в связи с неопределенностью перспектив или стояли в бесконечно длинных очередях за гуманитарной помощью. На фоне городских руин больнее всего было видеть праздношатающиеся группы детей и подростков школьного возраста, просящих милостыню, обворовывающих продавцов и вечно выясняющих отношения между собой.

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ УРАВНЯЛО ВСЕХ, ОСНОВНАЯ МАССА НАСЕЛЕНИЯ осталась без работы и жилья, при нулевых возможностях мало кто решился приютить сироту. Ряды беспризорников значительно поредели лишь после того, как все были обеспечены времянками, но и тогда на улицах города беспризорников было более чем достаточно.

Сегодня мало кто помнит молодого майора Мелконяна, который в качестве начальника инспекции по делам несовершеннолетних сделал все возможное и даже невозможное, чтобы беспризорники обрели приют и семью: он знал каждого из них, их ближайших родственников, не раз лично отвозил сирот и беспризорников в детдом Харберда, что под Ереваном, но буквально через неделю они вновь объявлялись на улицах Ленинакана. Майор дал мне возможность встретиться с ними и поговорить по душам. После "исповеди" детей мне долгое время было не по себе. Судите сами: вопреки нашей национальной ментальности и гюмрийской патриархальности, родители и ближайшие родственники детей сами возвращали их из Харберда - в условиях тотальной безработицы попрошайки стали единственными кормильцами семьи.

И сегодня намного выгоднее просить милостыню, чем работать где-то. Моя соседка К. нищенствует у действующей церкви, по ее словам, в будние дни она "зарабатывает" не менее 10 тыс. драмов, а в воскресные - 20 тыс. драмов. Содержит она 40-летнюю больную дочь. Нет оправдания государству и обществу, допустивших, чтобы нищенство стало прибыльным занятием, и все же думается, что лучше самому просить милостыню, чем отправлять на улицу детей. Несколько лет назад у церкви стала просить милостыню и 38-летняя Такуи. После смерти мужа устроилась на работу, но заработок был так ничтожно мал, что еле хватало на покрытие коммунальных расходов. Ее дочерей, считающихся социальными сиротами, предложили поместить в детдом "Уйс" ("Надежда"), но Такуи отказалась наотрез: "Буду растить сама, как смогу".

Детдом "Уйс" был основан городской мэрией при активном содействии бывшего мэра Гюмри Микаэла Варданяна и майора Мелконяна. Как сложилась судьба сирот землетрясения, кроме бывшего директора детдома Рубика Маркосяна, неизвестно никому, а то, что нам известно, не дает оснований полагать, что они нашли свое место в жизни. В двух девушек из детдома влюбились гюмрийские парни, они у Р.Маркосяна официально попросили их руки, сыграли нашумевшие на весь город свадьбы, на которых крестным отцом был мэр Гюмри Вардан Гукасян, подаривший молодоженам 1-комнатные квартиры.

Из беседы с нынешним директором детдома Анаит Карапетян выяснилось, что несколько лет назад детдом стал подведомственной организацией Министерства социальных вопросов, а в 2010 году решением министерства - интернатом. Это было связано с тем, что основная масса питомцев являлась социальными сиротами, т.е. имела родителей, неспособных содержать детей, и лишь незначительная часть контингента детдома не имела родителей. Данной градацией - на сирот и социальных сирот - государство не снимает с родителей ответственности за воспитание детей: во время летних и зимних каникул дети возвращаются к родителям, в интернате же остаются круглые сироты.

Госрука сиротам

Понятно, что сироты и социальные сироты содержатся в интернате за государственный счет, но из сказанного не следует, что нет у интерната своих спонсоров: все они хорошо известны гюмрийцам, ведь их гуманитарные акции не обходятся без славословий местных журналистов.

КАКОВО ЖЕ БЫЛО МОЕ УДИВЛЕНИЕ, КОГДА А.КАРАПЕТЯН МНЕ ПО СЕКРЕТУ сообщила, что в декабре каждого года в интернат приезжает известный эстрадный певец Тата Симонян - самый дорогой гость сирот: приезжает с подарками, вручив их абсолютно всем питомцам интерната, он дает им свой сольный концерт. Своеобразный праздник души, которого лишены эти обездоленные дети!

Все мы в меру своих сил и возможностей обязаны скрашивать жизнь обездоленных, но почему же при этом любим афишировать себя? Истинная благотворительность не нуждается в благодарности, если, конечно, она носит адресный и целенаправленный характер, если она продумана во всех деталях и призвана смягчить социальную остроту.

В этой связи крайнее недоумение вызвала правительственная программа, осуществляемая в Маралике: здесь создается сборный квартал (3 здания, 59 квартир) для социально уязвимых слоев населения республики, проживающих в настоящее время в Ереване, Ванадзоре, Гюмри и т.д.

Спрашивается невольно: зачем 19-летней Лилит Степанян из Еревана, имеющей статус социальной сироты, студентке вуза, переезжать в Маралик, где ей не обещают работу? Да и о каких рабочих местах в Маралике может идти речь? Местные жители сами бедствуют от безработицы и безденежья...

Данная правительственная программа явно не продумана во всех отношениях: бывшие питомцы детдомов и интернатов, а также социально необеспеченные молодые семьи, получив долгожданные квартиры, тут же встанут перед проблемой оплаты коммунальных расходов. И еще: правда, сирота волею судьбы лишился родных и близких, но это не значит, что он совершенно одинок: за годы проживания в интернате и учебы в школе у него появились друзья, которые стали опорой. Что же предлагает государство - бросить все это и обосноваться в мараликском сборном квартале для социально уязвимых слоев населения, который, как уже нетрудно догадаться, в недалеком будущем станет еще одним островком социального бедствия. Таких на карте Ширака немало - Австрийская деревня, Муш-1, Муш-2 и т.д.

В октябре сборный квартал в Маралике посетили министры экономики, градостроительства, труда и социальных вопросов. Группу возглавлял премьер-министр Тигран Саркисян. Все они, естественно, были довольны проделанной работой и хвалили правительственный проект: стройка осуществляется за счет государственных средств, квартиры будут обеспечены мебелью первой необходимости, в квартале будут действовать бесплатный медпункт, социально назначенные люди окажут жильцам посильную помощь, если этот пробный проект оправдает себя, то подобные кварталы будут создаваться и в других регионах Армении.

Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. А что предусмотрено на тот случай, если сироты откажутся жить в Маралике? На этот вопрос члены правительства дали категоричный ответ: если в течение месяца квартиры не будут заселены, то сироты лишатся их навсегда.