ПОЧЕМУ АДРИАНО ЧЕЛЕНТАНО ПЕРЕШЕЛ НА МАТ

Люди искусства, покидающие свою страну в трудное для нее время, своими на чужбине не становятся. Не находят они признания на дальних берегах, даже если оставили родину в благополучные для нее годы.

«ОДНАЖДЫ, КОГДА Я РАБОТАЛ В РЕСТОРАНЕ «HERMITAGE» неподалеку от Линкольн-центра (Нью-Йорк, ред.), туда пришла группа итальянцев во главе с Адриано Челентано. Я тут же стал играть попурри из его самых известных песен. Он подошел и сказал по-английски: «Кроме тебя, в этом (непечатно выругался) городе никто моей музыки не знает». - Оказывается, это его очень обижало», - рассказывал Левон Оганезов, талантливый пианист, композитор, юморист и аранжировщик.

Не узнают тебя тогда, когда не хотят знать. А зачем? Своих любимых песен с еще более любимыми своими исполнителями в Америке выше крыши, а тут, нате вам, другие песни, другие лица и язык, если вслушаться, вроде бы тот, да не тот, не чистый английский.

Представить себе на просторах Америки или Запада в целом зрителя (если он не эмигрант), слушающего «Как молоды мы были», «Трус не играет в хоккей» или любой другой хит Александры Пахмутовой с недавно ушедшим Николаем Добронравовым не то что трудно – так не бывает. Каждому свое, чужого, как правило, никому не нужно.

С искусством, тем более с приставкой «поп», в тех же США немного иначе, чем с наукой, - вот и расцвела Силиконовая нашими талантами, в то время как армянские, русские, грузинские и др. музыканты и вокалисты на Западе редко когда приживаются, а тем более идут в рост. С другой стороны, для многих из них и цветы в Америке не пахнут, и еда пресная, и когда Самвел из Арташата прикидывается в Бостоне Сэмом, для американцев, хоть убейся, он не Сэм!

А тут еще русское искусство и российские артисты столкнулись с агрессивной дискриминацией и попыткой Запада отменить, вычеркнуть из мирового наследия Пушкина, Глинку, Льва Толстого, Галину Уланову и даже Федора Достоевского, на которого еще недавно западали всей душой.

…Песни армянских исполнителей слушали во многих городах мира, но больше всего на просторах бывшего Советского Союза, после чего, получив признание, они распевались по всему миру, а вот стать любимцем публики на чужбине удавалось мало кому.

Офелиия Амбарцумян, Ованес Бадалян и его достойный преемник Рубен Матевосян, дудукист мирового класса Дживан Гаспарян, Белла Дарбинян, Георгий Минасян, Жак Дувалян, Жан Татлян, если о жанре так называемой «легкой музыки. Разные люди, разные судьбы. Одни жили и пели в своем доме, кто-то приехал на родину из дальних стран, потом уехал, кто-то уехал, но потом вернулся - не всегда сгодился там, где уродился. У каждого получалось по своему.

ЖАК ДУВАЛЯН ПРИЕХАЛ В ЕРЕВАН В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ПЯТИДЕСЯТЫХ (собирался выучиться на астрофизика, а стал певцом). Мужественная внешность, прекрасный баритон, обаятельный и привлекательный, он сразу же стал любимцем ереванской, а вскоре и всесоюзной публики.

Но времена были другие, и все бы хорошо, если бы тогдашнему секретарю ЦК компартии Армении по идеологии не показалось, будто артист излишне вольно ведет себя на сцене, мимикой и жестами изображая, к примеру, грусть от расставания с любимой девушкой. – Советскому человеку, объяснял артисту партийный босс, - и так все понятно, вот и пойте себе, стоя на месте без лишних телодвижений. Петь по партитуре парторганов артист не хотел, взял билет до Парижа в один конец и уехал.

По-другому получилось с Жаном Татляном. Приехал с семьей из Греции, пел в Сухуми, в Ленинграде, чаще всего в Ереване («Уличные фонари», «Воскресенье», «Осенний свет», «Песенка о капели», «Старая башня» и другие хиты). Тиражи пластинок достигли свыше пятидесяти миллионов! Тем не менее, уехал, в 2000 году вернулся в Россию, живет в Санкт-Петербурге. Дает небольшие концерты, исполняя собственные песни на русском, армянском, французском языках. Пишет книгу своих жизненных воспоминаний, открыл собственную компанию по производству сухих соусов «Татако». На здоровье!

К чему вспомнил артистов, пожалуй, более других граждан имеющих склонность к перемене мест. Потому что ни один из названных выше, а не названных еще больше, покинув родину, камень в нее не бросал, злобой и ненавистью при упоминании родных мест не исходил, в антироссийской или антиармянской истерике не бился, а доброе и теплое ценил и помнил.

Певцы, музыканты, художники, поэты уезжали по разным причинам: кто был в опале, «ну, конечно, там - рай», думали другие поуехавшие, кто-то хотел воссоединиться с родственниками или просто заработать больше денег, чем это возможно в Советском Союзе.

НА ЗАПАДЕ ИХ СУДЬБА СКЛАДЫВАЛАСЬ ПО-РАЗНОМУ: ОДНИ ТАК ИЛИ ИНАЧЕ смогли найти себя на новой родине, другие так и не вписались в светлое капиталистическое настоящее. Популярный в восьмидесятые певец Вадим Мулерман, уехал в США. Пришлось освоить много новых профессий: подрабатывал таксистом, работал в социальном центре… Сольная карьера не сложилась. «Америка в творческом плане не для меня. Зрители мне не нравятся»,- признавался певец в одном из интервью.

Вероника Круглова, одна из жен Вадима Мулермана, прожила с ним двадцать лет, развелась, тоже отправилась в США, в штатах снова вышла замуж, стала домохозяйкой и к сольной карьере больше не возвращалась. «Я наконец-то нашла себя в своей настоящей и, надеюсь, главной роли - жены при муже», призналась Вероника Круглова.

Карьеру Любовь Успенская начинала в Киеве, затем судьба занесла ее в Ереван, в 1977 году уехала в Италию, потом в Нью-Йорк, пела в ресторане на Брайтон-Бич, где все свои, бывшие советские. Там ее понимали и принимали, но дальше … В 2003 году Успенская окончательно решила - буду жить в России. Приехала, все пошло хорошо. Собиралась 28 сентября выступить в Ереване, но в связи с карабахскими событиями все развлекательные мероприятия в стране отменили.

…Финские ученые недавно обнародовали результаты исследования, установившего двадцать семь типов любви: родительскую, к Богу, к природе, сексуальную, и объяснили, что «большинство видов любви рождается в мозге, но некоторые из них можно почувствовать в разных частях тела».

Какая часть сердца, тела или души отвечает за верность родине и стране, этим вопросом финские ученые пока не задавались.