СОН РАЗУМА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ

Заседания правительства под председательством Пашиняна уже давно превратились из шаблона политико-административной работы в формат лекционных слушаний нравственно-философского толка.

 ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ДУМАТЬ, ОБСУЖДАТЬ, СВЕРЯТЬ ХОД РАБОТ, ставить рациональные задачи, дискутировать по злободневным вопросам жизнедеятельности, экономики и безопасности страны, словом, заниматься тем, чем должен заниматься нормальный руководитель любой страны, Пашинян на заседаниях постоянно краснобайствует, разглагольствуя о вечном и духовном. Он учит нацию жить. Наставляет ее, направляет к мудрости, благородству, бескорыстию, смирению и еще многим другим правильным вещам.

К примеру, назидательно рассуждает о том, что нельзя нагло выпрашивать у государства пособие, и если даже ты инвалид без рук и без ног - не ленись и обязательно найди удобную для себя работу, которой в стране - пруд пруди.

Учит также тому, что нельзя исподтишка обманывать налоговую службу и утаивать от нее свой заработок, обделяя Шушан возможностью учиться где-нибудь в Германии, а котельную - хорошо обогревать варчапетову дачу. Нельзя оскорблять власть и сквернословить, даже если сама власть плюет тебе в лицо и в душу и обещает «поиметь». Нельзя любить и гордиться своим прошлым, наоборот, за него следует испытывать стыд и отрекаться. Нельзя питать к своему врагу ненависть, следует задуматься, почему он тебя возненавидел, и смиренно целовать его в зад...

Пашинян, словно Моисей, лепит нации новый торический свод заветов, дабы направить ее на путь истины, который видит и проникновенно чувствует один только он. Наставляет, учит уму-разуму и предостерегает, ибо никого другого за тысячелетнюю историю армянского народа не нашлось, чтобы взял на себя эту тяжелую и ответственную работу. Да и не работа это, а призвание, подвижничество, миссия, крест, наконец!

Не нашлось никого другого, потому и судьба нации, и ее история пошли наперекосяк. Все в этой истории неправильно, все трагично, ошибочно и обманчиво. Это понимает только он один - гигант, нет, глыба мысли Пашинян. И родись он не сейчас, а в веке этак V до рождества Христова, то, поджаривая яичницу и ведя подкасты с царицей, точно задал бы правильный курс цивилизационному развитию и ментальности, который привел бы нацию к недосягаемым нынче высотам. Тем самым, на которые он лично залез, но никак не может перетянуть туда отягощенный багажом своей постыдной истории невежественный народ.

Есть один бородатый до самых колен анекдот о том, как один чудак постоянно попадает под одну и ту же машину. При первом падении все говорят – трагическая случайность. При втором – трагическое совпадение. При третьем разводят руками – дескать, привычка, что тут поделать.

ЭТО К ТОМУ, ЧТО, ОТКРОВЕННО ГОВОРЯ, ВСЕ ПРОИСХОДЯЩЕЕ надоело до крайности. Уже невозможно писать, говорить, орать о том, что происходящей с нами нелепости нужно, наконец, положить конец. Именно нашей нелепости, никак не пашиняновской, ибо последняя - всего лишь мираж, который испарится, стоит только захотеть.

Нелепо тупо сидеть и источать заумные мысли о том, какая это плохая субстанция – дерьмо, оказавшееся в нашей тарелке. Ах, как оно воняет и какое отвращение вызывает! Ах, как оно ужасно по своей природе! Порой кажется, что в собирательном смысле все мы (да простит читатель) являемся недоумками, но в параллельной реальности мним из себя умников, волею случая оказавшихся в оковах тирана.

Но все это чушь собачья. Тирана нет. Есть зазеркалье нашего искривленного сознания, откуда нам злорадно подмигивает его воображаемая морда. Скорее, не он уже плодит зло среди нас, а мы кормим его фантом своими страхами и глупостью, полагая что он есть на самом деле, и что он вечен и непобедим.

… В Баку началось судилище над армянскими заложниками. Судилище над нашими братьями, над нашей кровью, над нашим достоинством и честью. В Баку началось судилище над нашей совестью и правом считать себя нацией. Мы позволили сотворить с собой этот срам, всего лишь показывая пальцем на отражение сатанинской морды, насмехающейся над нашими страхами и безмозглостью.