ДВОЕ В ЛИФТЕ, НЕ СЧИТАЯ ЗРИТЕЛЯ

Талейран утверждал, что кофе должен быть черным, как ночь, горячим, как страсть, и крепким, как проклятие. Любовная история должна быть горькой, как разочарование, сладкой, как надежда, и черной, как бездонные глаза прекрасной женщины - утверждают Эмма ПЕТРОСЯН, Сурен ШАХВЕРДЯН, Луиза ГАМБАРЯН и АРАМО, создатели спектакля "Черный горький SHOCKолад".

Примеров, когда медийные лица собираются в антрепризный проект, чтобы и в паузах между съемками или гастрольным графиком не упустить возможности заработать, да еще устроить кумиролюбивому зрителю встречу со звездой, - тьма. Комедия положений, незатейливый сюжет, незамысловатые шуточки - чуть-чуть с нажимом, чуть-чуть скабрезно, саундтреки в виде шлягеров, которые сразу поступают в кровь - вот рецепт театральных пирожков, которые выпекаются без затей и раскупаются с энтузиазмом.

И ВДРУГ - СОВЕРШЕННО ИНОЙ ФОРМАТ АНТРЕПРИЗНОГО СПЕКТАКЛЯ - спектакля, в котором присутствуют тонкий вкус, местами изыск, томность и страстность, тонкий юмор и тонкий же лиризм. Спектакль, сделанный ювелирно профессионально, в котором слышатся отзвуки постановок, которые принято показывать в европейских кабаре.

Думается, главным залогом вкуса, меры и интеллектуальности, а значит, успеха является пьеса, написанная всеми любимой певицей и композитором, а теперь, можно с полной уверенностью утверждать, еще и драматургом Эммой Петросян. В отечественном шоу-бизнесе она стоит особняком, всегда привнося на эстрадную сцену иную, культурную и нервную, пронзительную ноту. Наверное поэтому ни для кого не оказалось сюрпризом, что в пьесе Эммы Петросян сочетались психология парадокса, свойственная современной добротной драматургии, не гривуазный юмор, "странные" вопросы и столь же "странные" ответы, обманывающие ожидания зрительного зала, а главное - настоящие, пульсирующие человеческие чувства.

Двое, застрявшие в лифте. Сюжет отнюдь не новый, а многократно использующийся, когда автор хочет явить публике "момент истины". Мужчина и женщина, запертые в узком пространстве, из которого нет выхода. Две Вселенные, два Космоса, две планеты, орбиты которых пересекаются лишь изредка - сближения, пропасти.

Едва открылся занавес, как поднялось раздражение на режиссера спектакля Сурена Шахвердяна и захотелось побольнее стенку прибить - ну почему Шахвердян-младший никак не желает запомнить, что мухи - отдельно, а котлеты - отдельно. И если делаешь телепередачу, это еще не повод так редко вспоминать о своей главной профессии, особенно если овладел ею так качественно. Потому что изысканный визуальный ряд спектакля, словно нарисованный иглой офорта, - это уже заслуга режиссера. Черно-белое кино - сцена без декораций, черный задник, на фоне которого поблескивает никелем выгороженная территория лифта, всполохи софитов, озаряющие сцену белыми вспышками.

Женщина - Луиза Гамбарян, красивая, утонченно-женственная и какая-то "унесенная ветром". Мужчина - Арамо с зонтом и фуляром, напоминающий Фернандо Рея из старых испанских картин и с шарнирной пластикой Адриано Челентано.

МОЖЕТ БЫТЬ, ПРИСУТСТВИЕ В ТВОРЧЕСКОЙ ГРУППЕ МУЗЫКАНТОВ натолкнуло режиссера на такое решение - музыка спектакля абсолютно не подчинена борьбе двух философий, мужской и женской. Конфликт строится на коллизии смешных, порой циничных слов и чувствительных мелодий, а вся постановка пронизана легкой, кокетливой, порой анимационной дансантностью. Особенно вначале театр трюка замещает собой театр переживаний - здесь много веселой непочтительности по отношению к существу и требованиям драматического театра. Яркий трюк позволяет прожить и выжить тем, кто надломился, озлобился, почувствовал себя ненужным и несчастным.

И постоянно, врываясь в напряженную дискуссию или в дурацкую игру в города, звучит музыкальный мотив. Этот лейтмотив искусительно-печален. Эта мелодия лишена агрессивности. Это не музыка успеха, не музыка борьбы и совсем не музыка завоевания. Это танцы людей, которым некуда спешить. В них нет опьянения, нет угара. В них есть нежность на миг - минута нежности, возникающей из ниоткуда. Она подкатывает, как волна, - на мгновение она сжимает сердце. Здесь словно сливается воедино то, что звучало порознь - музыка воспоминаний и музыка предчувствий, звучащая в душе героев.

Вот женщина, словно высвободившись из своей защитной брони, рассказывает свою историю - припоминает, что-то проборматывает, что-то выговаривает с улыбкой. Вот мужчина раскрывает перед ней душу, раскрывает и перелистывает альбом со старыми, полузабытыми фотографиями. Разговор, который у многих людей не кончается никогда, разговор со своим безвозвратно ушедшим или насильно отнятым прошлым.

Ну а потом, кажется, случается то самое пересечение орбит, та самая нечаянная радость - лихой и бесшабашный танец, когда Луиза Гамбарян и Арамо, словно забыв всю печаль свой истории и всю элегантность постановки, зажигают с таким темпераментом, что зритель просто заходится в восторге! Бешеный степ стоит, как говорится, банковского счета!

Публика после бурной овации настроена на хэппи-энд. Но... Вот лифт поплыл, двери раскрылись... Встречи - расставания, расставания - встречи... Черный, горький - SHOCKолад. "Кто прав - женщина или мужчина?" - задаются вопросом создатели спектакля. Вряд ли стоит искать ответа на этот вечный вопрос. Гораздо лучше своими глазами увидеть и попробовать на вкус - "Черный горький SHOCKолад".