ПАМЯТИ ХАНДУТ АВЕТЯН

Есть люди идейные. Они преданно служат идее или выбранным принципам, но сложности их противоречивой человеческой натуры время от времени дают о себе знать. Есть натуры цельные – в них нет внутренних противоречий, их путь ясен и прям, но они не тянутся к идеям, не выходят за рамки частной жизни. И очень редко попадаются такие личности, как Хандут. Одновременно ясные и цельные по характеру, преданные идее. В случае Хандут - идее патриотизма. 

ИНОГДА ПАТРИОТИЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК ЛЮБИТ ИСТОРИЮ, ДРЕВНЮЮ КУЛЬТУРУ, величественные горные пейзажи, его волнует степень сегодняшней суверенности армянского государства, тревожит коррупция. Но он не может найти в себе искренней любви к реальной Армении и реальным сегодняшним армянам. Хандут любила свою страну так же естественно, как дышала. Любила свой народ, как свою большую семью, любила детей, которых учила пению, игре на каноне и истории церкви. Любила освобожденный армянский Карвачар, несмотря на все тяготы быта в пограничном, все еще труднодоступном регионе. Она не пришла к этой любви в результате интеллектуальных усилий или экзистенциального опыта, она просто родилась с этой любовью и вместе с ней прожила всю недолгую жизнь.

Помню Хандут дома, как она принимала многочисленных сменявших друг друга гостей, иногда приезжавших издалека, старалась обо всех позаботиться, всех устроить поудобнее. Помню ее в походе вместе с любимым мужем и единомышленником Алексом Кананяном – в разбитой под дождем палатке на горном перевале, потом у костра возле реки, у горячего источника Джермаджур. Помню как человека, который отличался редким среди нас спокойствием, тактом, тихим, но твердым оптимизмом.

Слово "интеллигенция" давно уже выглядит безнадежно устаревшим, кажется, что этот тип людей остался далеко в прошлом. Но когда думаешь о Хандут, невольно приходит на ум определение - национальная интеллигенция. Этот тип людей появился в Армении на рубеже XIX-XX веков, затем был уничтожен Геноцидом, советскими репрессиями или вытеснен в далекую диаспору и лишен почвы под ногами. Несмотря на то что в СССР миллионы людей считались интеллигентами, к подлинно национальной интеллигенции относились считанные, но эти люди действительно были "солью земли". И сейчас таких людей чрезвычайно мало, мало тех, для кого патриотизм - это совершенно естественный и в то же время глубоко осознанный образ жизни. Такие люди, каким бы словом мы их ни определяли, позволяют надеяться, что связь времен не распалась, что нация еще жива и способна отстоять свое право.

В ХАНДУТ И АЛЕКСЕ ПОРАЖАЛО ЕЩЕ И ДРУГОЕ – РЕАЛЬНАЯ, А НЕ ФИКТИВНАЯ ДУХОВНОСТЬ. Это слово давно уже подвергается такому профанированию, что лично у меня обычно вызывает аллергию. Хандут и Алекс стали редчайшим, по крайней мере в моей жизни, примером несомненной подлинности того, что называют духовностью. Способности повседневно жить возвышенным и одновременно наполнять этим возвышенным свои чувства друг к другу, свои отношения со знакомыми и малознакомыми людьми. При этом они не выдумывали каких-то собственных элитарных кумиров и "богов", но с постоянным, не кричащим о себе рвением следовали той духовности, память о которой запечатлена на тысячах древних страниц, записанных на языке, который Хандут и Алекс любили и мечтали возродить, – на грабаре.

Как-то они упомянули о том, что достаточно долго, несколько лет, независимо друг от друга вели дневники о своих чувствах и переживаниях, даже не зная о том, что оба делают это. Из того, что я узнал об этих дневниках, у меня сложилось мнение, что в случае опубликования они могли бы читаться как единое литературное произведение. Такая книга могла бы открыть читающей молодежи панораму глубоких и ярких чувств, все еще возможных в современном мире.

Музыка была еще одной важной гранью духовной жизни Хандут. Она стала лауреатом международного музыкального конкурса-фестиваля "Верацнунд" (Гюмри, 2013) в номинации "национальное пение". Даже будучи тяжело больной, получив возможность благодаря поддержке ее и Алекса друзей выехать на лечение в Мексику и США, она несколько раз давала концерты армянской духовной и классической музыки в Лос-Анджелесе. Там же был записан альбом с ее пением, этот диск в ближайшее время будет выпущен в память о Хандут Армянским национальным обществом Лос-Анджелеса.

Как и 25 лет назад, армянский народ стоит перед судьбоносными политическими вызовами. Поэтому особенно важно, что множество людей, даже лично не знакомых с этой супружеской парой, видели в ней в первую очередь политический символ патриотизма - символ заселения освобожденных территорий. Видели вдохновляющий и все еще редкий пример того, как слова не расходятся с делом. В своем открытом письме, опубликованном несколько лет назад, Хандут писала: "Кровь наших солдат и плач новорожденных армянских детей на освобожденной земле вернули нам попранную Геноцидом и тысячелетним рассеяньем честь, право ходить с поднятой головой, гордость освободителя. (…) Мы не признаем ни подписанных вами протоколов, ни Мадридских принципов, ни предусмотренной ими сдачи наших домов, осквернения наших святынь, могил и крови, пролитой за их освобождение".

В ОТЛИЧИЕ ОТ МНОГИХ ДРУГИХ, ОНА ЗАСЛУЖИЛА ПРАВО НА ЭТИ ГРОМКИЕ СЛОВА. Не одномоментным или однодневным героизмом, но ежедневным многолетним трудом и героизмом обживания и возвращения армянству освобожденной земли. Она оставила по себе добрую память не только учительством - все годы своей жизни в Карвачаре она помогала поселенцам в решении их разнообразных житейских проблем, в том числе по здоровью детей, защите гражданских прав, через нее, как доверенное лицо, постоянно передавалась помощь нуждающимся.

Хандут уже нет с нами. Всем, кто знал ее, трудно примириться с этой мыслью. Но в таких случаях говорят, что дело продолжает жить. Настанет день, когда о ней будут вспоминать уже в отстроенном, многолюдном Карвачаре, когда в городском Культурном центре начнут преподавать ее ученики и по тем горным тропам, по которым ходила она, пройдет новое поколение армян – протаптывать их, пить воду из родников, ставить палатки, разжигать костры, петь песни и влюбляться.