ГДЕ ТЫ БЫЛ, ГОСПОДЬ?

Вышел в свет очередной ежегодник периодического издания "Вараг", выпускаемого земляческим союзом "Васпуракан". Его структуры действуют в Армении, США. Нынешний 62-й номер "Варага" посвящен главным образом 100-летию Геноцида армян.

Основная часть материалов публикуется на армянском языке. В английском разделе приведены Всеармянская декларация к 100-летию Геноцида, обращение Папы Римского Франциска в апреле 2015 г., краткая суть случившегося с армянами в годы Первой мировой войны, важнейшие даты армянской истории на протяжении 7 тысяч лет.

СРАЗУ ПОСЛЕ РЕДАКЦИОННОЙ СТАТЬИ И ТЕКСТА ПЕСНИ АРТУРА МЕСЧЯНА "Где ты был, Господь?" размещены выступления Католикоса Всех Армян Гарегина II, Католикоса Великого Дома Киликийского Арама I, фотографические свидетельства злодеяний 100-летней давности, хроника событий, раскрывающая государственный и всеобъемлющий характер преступлений, совершенных Турцией против собственных граждан. В отдельных статьях повествуется о планомерно вырезанной интеллигенции, об армянских сиротах, часть которых удалось спасти. Из них вышел, к примеру, непревзойденный мастер коньячного дела Маргар Седракян (1907-1973), о котором в сборнике есть отдельная статья.

В 2015 году исполнилось также 100 лет героической самообороне Вана, в результате которой были спасены сотни тысяч горожан и жителей окрестных поселений. Прекрасно понимая, что их ожидает в пламени сражений Первой мировой войны, располагая сведениями об уничтожении турками и курдами армянского населения в прифронтовой зоне еще задолго до 24 апреля 1915 года, ванцы решили защитить свою жизнь и имущество. Ван, 2870-летие которого отмечается в нынешнем году, имел к 1915 году два квартала: Айгестан и Антарамеч, в которых проживало около 34 тысяч армян. Сигналом к началу самообороны стало нападение турецких солдат на женщин одного из прилегающих к городу армянских сел. Пытающиеся их защитить двое мужчин были убиты. Турецкая артиллерия, разъяренная оказанным сопротивлением, открыла огонь по Айгестану, но обнаружила, что армяне не сломлены и не собираются сдаваться. Организатором и символом самообороны Вана стал Арам Манукян.

В ежегоднике подробно, по дням и часам, приводится хроника 70-дневной обороны Вана, завершившейся победой армян, изначально вооруженных в общей сложности 500 ружьями и 549 пистолетами и противостоящих регулярным турецким военным силам в количестве 12 тысяч человек. 3 мая турки начинают отход, и жители двух армянских кварталов объединяют разрозненные до этого силы. А 5 мая в город входят армянские добровольческие отряды вместе с частями российской армии.

ПОТОМ РУССКИЕ ВОЙСКА НЕСКОЛЬКО РАЗ ОСТАВЛЯЛИ ВАН И ВОЗВРАЩАЛИСЬ В НЕГО, а с ними металось и армянское население. Последний исход ванцев из родного города начинается с 28 марта 1918 года. А последний день армянского присутствия в Ване - 18 июля 1918 г. К этой дате Арам Манукян обратился к генералу Николаеву с просьбой оставить хотя бы часть оружия, но получил отказ. Тогда решено было уйти. Армянское население Вана и прилегающих населенных пунктов пешком шло 34 дня. Из 281 тысячи человек в пути умерло около 8 тысяч. Перешедшие Аракс искали поначалу пристанище в Эчмиадзине, где в день от голода и эпидемий умирали на улицах десятки людей. Из уцелевших часть осталась в Армении, другие составили то, что стало называться Спюрком.

В "Вараге" есть много интересных материалов. Учитывая основную тему номера и помыслы всего армянства в вековую годовщину армянской трагедии, приведу в заключение отрывок из рассказа КОМСА "В эту ночь". Комс - Ваган Папазян (1876-1973) - видный деятель АРФД, в годы Первой мировой войны входил в группу фидаи, возглавляемую Рубеном (Рубен Тер-Минасян, 1882-1951). Рассказ Комса - о попытках фидаи спасти хотя бы малую часть безоружных, вырезаемых под корень соотечественников.

"В эту ночь"

"Что мы могли сделать? Горстка вооруженных людей, наблюдающих, как остатки жителей некогда цветущей Мушской долины, превратившись в ходячие скелеты, прячутся между скал и кустов. С утра банды курдов рыскали по горам и оврагам, настигая и добивая всех, кто им попадался.

В БЕСПРОСВЕТНУЮ ОСЕННЮЮ НОЧЬ МЫ СПУСКАЛИСЬ С ГОРЫ МАРНИКА. Шли мимо высохших виноградников, когда наше внимание привлек детский голос. Замерли, прислушались и осторожно приблизились к кустам винограда. Увидели на земле нечто вроде тени, двигающей руками. Подошли поближе и услышали.

- Пей, Гуло, лао. Прошу тебя. Пей, чтобы силы набрать, и мы пошли нашу мать ("мерик") искать.

Мы подошли совсем близко и опустились на колени. "Тень" удивленно ахнула и взглянула на нас широко раскрытыми измученными глазами.

Девочке, почти ставшей скелетом, было 6-7 лет. Рядом неподвижно лежала девочка поменьше, полуголая, угасшая, с полузакрытыми глазами, обращенными в небо.

- Что вы тут делаете? Где ваша мать?

Девочка, всхлипывая, объяснила, что они давно уже сидят в кустах. Их "мерик" спрятала, сказала, чтобы не шелохнулись, и ушла еды принести.

- А Гуло спит и спит. Не просыпается, - показала глазами старшая. - Больная. Все спит. Я вот ей винограда в рот капаю - не пьет.

В руках девочки действительно была гроздь винограда, и выдавленные капли сока виднелись на лице "больной" сестрички.

Мы потрогали младшую, поняли, что она давно испустила дух. А старшая, наверное, не чувствовала или не знала, что это такое - смерть. Мы все стояли у тела малютки, чувствуя себя бесконечно виновными. За ее смерть и за страдания старшей с гроздью винограда в руке.

Я шепнул старшей, что надо оставить Гуло в покое, пусть себе поспит, а мы пойдем вместе искать мерик. Девочка покорно встала, кинула последний взгляд на сестру и пошла с нами.

"Видно, Господь нас прислал, пусть идет с нами", - сказали ребята.

Девочка шла с нами, и мы приноравливались к возможностям ее слабых ножек, в первую очередь заботились о ее безопасности. При стычках с курдскими бандами прятали ее в надежном месте, оставляя еду и воду.

БОЛЬ НАШЕГО НАРОДА ПЕРЕПОЛНЯЛА НАШИ ДУШИ. Ее худенькое тельце давило, терзало нашу совесть, не давало покоя.

В один из дней девочка занемогла. Тяжким для нее оказался выпавший крест. Не выдержала. Мы несколько дней несли ее на руках, чувствуя, как горит, сгорает ее тельце, проваливаются глаза, слыша, как она в бреду повторяет: "Мерик", "Гуло..."

На рассвете она умерла.

Мы собрались в кружок и молча просидели так с ней весь день. А ночью... Ночью мы подняли ее на вершину горы, оставили под черной скалой, сложив ее ручки на груди.

Как мы могли ее похоронить? Которого из армян могли похоронить?.."

***

ТАК ЗАВЕРШАЕТСЯ РАССКАЗ КОМСА. 2015 год прошел под девизом "Помним и требуем!" Тем, кто предлагает не помнить, не требовать и простить нагло ухмыляющихся потомков убийц (не важно армянин это говорит или не армянин), я желаю пережить то, что пережила мерик и ее дети в Мушской долине. И не надо спрашивать, откуда берутся атеисты.