ВОЙНУ МОЖНО ТОЛЬКО НАЧАТЬ. КАК ЖИТЬ ПОСЛЕ?..

Книга Наринэ АБГАРЯН "Дальше жить" открывается каждому по- своему. Как утверждает сама автор, эта книга о тех, кто пережил войну, и тех, кто - нет. Писательница не понаслышке знает про разруху - как внутреннюю так и внешнюю.

СУЩЕСТВУЕТ ЛОЖНОЕ УБЕЖДЕНИЕ В ТОМ, ЧТО КЛАССИКА НА ТО И КЛАССИКА, что закрывает все темы. Казалось бы, что нового можно сказать после Толстого о войне и мире? Время идет, и мало что меняется (кроме вооружения). Война все также нелепа, а мир, порожденный ею, по-прежнему изломан.

Но люди пишут об этом вновь и вновь. Потому что война меняется вместе с человеком, эволюционирует по мере развития культуры, которая (вот неожиданность!) в значительной своей части вполне примирилась с искусством убивать.

Сто лет назад мы вдруг осознали, что война может стать гражданской, братоубийственной. Великая Отечественная, запечатленная в романах и повестях вчерашних окопных жителей, открылась нам в качестве "ускоренной жизни" (Константин Симонов), когда в короткий срок (день и ночь, неделя, месяц, год) совсем еще молодой человек успевал освоить опыт, соотносимый с полным периодом человеческого существования. Конфликты последних десятилетий заставили задуматься об иррациональности, мелочности войн, о том духовном надломе, который переживают их участники.

Но главное - намеченная Толстым тема мира как бытия, пораженного войной словно порчей, упускалась из виду, звучала фоном, заслоненная перипетиями индивидуальной судьбы героя, политическими и идеологическими соображениями. А между тем очевидно - с самого начала человеческой истории мы живем в послевоенном мире. Людям свойственно забывать о плохом. Отсюда растут привычная поэзия и проза, воспевающие красоты бытия, игнорирующие тлеющий пожар вечного конфликта, военную проблематику. Но война была и вчера, и позавчера, во всякую эпоху. Поэтому есть смысл несколько изменить оптику, поговорить о нашем, вечно послевоенном мире и о том, что же в нем теперь делать.

"Дальше жить" - отвечает всей своей книгой Наринэ Абгарян. Но не останавливается при этом на простой констатации. Жить - это понятно. Как жить - вот в чем вопрос.

ТЕНЬ, ОТБРАСЫВАЕМАЯ ВОЙНОЙ, СЛИШКОМ ГУСТА: "В СЕМЬЕ АГАПИ никогда не говорят о войне, может быть, потому, что знают о ней все. Что она имеет обыкновение начинаться, но не заканчивается никогда. Что сначала она разрушает дома и забирает мужчин, а потом, когда утихает, напускает неизлечимые болезни на женщин. Следом, вдоволь поглумившись над взрослыми, она уводит в потусторонье тех молодых, которые не справились со страхом. Война каждого помечает клеймом и никому не дает спастись". Мрачно, но правдиво. По сути.

Благодаря этому стремлению к сути Абгарян создает книгу, которая выходит за пределы художественной прозы. Но "Дальше жить" было бы неправильно относить и к литературе, повествующей о травматичном опыте, хотя бы потому, что книгам подобной тематики почти всегда недостает широты обобщений.

"Дальше жить", как ни странно это может прозвучать, книга не о конкретных человеческих судьбах. Количество историй (их более тридцати) лишь подчеркивает, что в центре внимания, скорее, явление, состояние. Имена и конкретные эпизоды постепенно стираются из памяти. Остается, нарастая от страницы к странице, ощущение общей неправильности, невнятности, отчужденности хода жизни, в очередной раз нарушенного войной.

Сама война в книге Абгарян практически не показана, и в то же время о ней сказано очень много. Ничего удивительного. Перед нами новая странная война, в которой нет чеканной романной ясности, созданной авторами былых лет. Толстой издевался над самой идеей планирования войны, наивным представлением о ее рациональности, осмысленности. Сейчас уже не над чем издеваться, все происходит словно само собой.

Война - рукотворное стихийное бедствие, вышедшее из-под контроля. Отпала всякая героика, все очевидно - бомбы и снаряды падают на хижины, а не на дворцы, военные действия свелись к воровству, убийству и насилию. Когда война началась, чем закончилась? Разобрать трудно. Мир отличается от войны тем, что перестают стрелять и появляется время для того, чтобы мысленно вернуться назад и вспомнить: а как было раньше?

"ДАЛЬШЕ ЖИТЬ" НАПОМИНАЕТ НАМ О ХРУПКОСТИ БАЛАНСА, РАВНОВЕСИЯ, зыбкости привычного хода жизни, под тонким настом которого шевелится хаос. И все меняется местами, приходит в ненормальное состояние: тишина становится равносильна муке, боль заменяет пахлаву, сына у матери отнимает не невестка (что естественно), а пуля, а соседа, с которым была вражда, хоронить приходится бывшей "обидчице" - единственному близкому человеку. И при этом, на какой бок ни повернись, сердце болит на всяком.

Война - разобщает. Тезис не бог весть какой новизны, но в книге Абгарян перед читателем убедительное его доказательство.

"Дальше жить" - разбитое зеркало старого Берда, в котором, несмотря на свадьбы, взаимопомощь, взаимовыручку, каждый в итоге остается со своим горем наедине.

"Мир - большой, Берд - маленький". Но в его послевоенном бытии - отражение распавшегося на осколки человеческого существования, которое уже не собрать.

Начать войну можно, а вот завершить ее, получается, нельзя. Неплохо, если бы об этом помнили не только политики, но и многие простые люди, простодушно считающие ее "лекарством от всего".

Может быть, мы потому так несчастны, что за спиной у нас слишком много войн и уже не расправить опаленные ими крылья (сожгли до основания). Потому приходится жить дальше вот так. Без полета.

Сергей МОРОЗОВ