ПОХОРОНИТЕ МЕНЯ ЗА БОРДЮРОМ?

Ну, да. Если по аналогии. Культовая книга 90-х называлась "Похороните меня за плинтусом". Ну, да, если по нашей "асфальтовой" логике. Сначала обещали всех постелить на асфальт. Потом на этот асфальт постелили ковры и начали их упоенно мыть. "Сначала намечались торжества, потом - аресты. Потом решили совместить". В рамках этих скреп цивилизации и живем!

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ о политических партиях прошлого века и их лидерах давно оформлены в зрительные образы. Наподобие масок комедии дель арте эти политические маски узнаваемы с первой минуты в любой постановке. В галерее персонажей комедии дель политико большевик - упрямый агитатор в кожанке, анархист - безумный наркоман с бомбой в кармане, дашнакцакан - дедушка с окладистой бородой и цепочкой от часов на жилете. В зрительные образы складываются и апологеты, и последователи этих нероев.

Каков зрительный образ того, кто впадает в эйфорию восторга от обещаний "размазать по стенкам"? Кто бьется в экстазе на предложение "не скулить" и "заткнуться и не дергаться"? Кто ждет финального аккорда в виде "размазывания по гусеницам танков" - храни нас бог от подобного бонуса! Нам отвечают: это гражданин Армении. Преисполнившийся достоинства. Гордый. Свободный. Нам отвечают: это народ.

Кто есть народ - вопрос этот становится острее с каждым днем. Пару месяцев назад, когда Gallup - а им принято верить - объявил, что рейтинг премьера и его партии упал на 20 процентов, стало ясно, что 50 процентов страны, ровно половина, уже ненарод. По крайней мере в рамках тех критериев, которые установила власть.

На днях перед Национальным Собранием постелили на асфальт экологов, протестующих против открытия прииска Амулсара. Экологов, которые полтора года назад были частью народа, и лучшей частью, и которые теперь тоже ненарод. Постелили их ровно на том месте, где месяц назад избранный народ с песнями и плясками, с гиканьем и визгом мыл ковры - так аутентично, так по-корневому! Потом тот же народ и в радиусе того же асфальта перед Национальным Собранием угощал друг друга выпечкой в виде презервативов. Так неаутентично, так не по-корневому! Зато в контексте трансгендера, который тоже народ. Который настолько проникся осознанием собственной народности, что бьет полицейского в полицейском же участке. Полицейских бьют не бьют, а забивают камнями - в Иджеване. И тут, оценивая с позиций уровня цивилизации и приверженности к "размазыванию по асфальту", уже следует возрадоваться - обнаружили, зафиксировали, вот он, народ! Но нет, ошибка вышла! Опять ненарод! Не потому, что забивают камнями, а потому, что забивают не за, а против…

ЭКОЛОГИ, РАТУЮЩИЕ за Амулсар, никого не забивали. Они просто поверили, и будем надеяться, верят, что они - граждане. Свободные и гордые. Имеющие право болеть за свою страну, за ее будущее и это право отстаивать. И это путь в ненарод. Путь - "мордой в асфальт". И грязная, не дай бог, кровавая - вспомним тезис про гусеницы танков - лужа на асфальте становится удручающим образом и метафорой жизни.

Народ - ненарод - как-то быстро происходят рокировки. И, скорее всего, пройдет совсем немного времени - и уже будет трудно найти человека, который признается, что стоял на площади, взыскуя Свободы. Мы это уже проходили в 90-х, мы - битые. Не только полицией, как экологи. И, может быть, правительство рано взялось снова переписывать учебник истории. Хотя перепишут все равно. И не вспомнят, что сегодня вдохновителей Французской революции Марата и Робеспьера мы легко называем варварами, прозвище Друг народа, данное Марату, вызывает саркастическую улыбку, а за казнь короля революционеры получили проклятие потомков.

Все уже когда-то было, и пока вертикаль новой власти старается укрепиться, жизнь принимает форму асфальтовой горизонтали. И вот тут-то, согласно цикличности жизни, встает Амул-сар. Встает как лакмус, как испытание и - как метафора вертикали не власти, но жизни, веры в вертикальную жизнь.

У ПИТЕРА БРЕЙГЕЛЯ-СТАРШЕГО есть картина "Несение креста". В бесконечных толпах, обживающих бесконечные пространства, оживает каждый персонаж - и тут же растворяется в общем потоке. Эту толпу гений живописи разместил в огромной башне, возводимой руками самого народа. Существенно здесь то, что башня Брейгеля возведена вокруг скалы - все здание, собственно говоря, построено из материала самой скалы. Зрители могут видеть, как неутомимые строители превращают камень в плиты и этими самыми плитами возводят новые и новые этажи. Скала для художника - это образ веры. Людской поток колышется, движется, живет - в нем даже потерялся идущий на смерть Иисус. Его не видно, но вера стоит неколебимо - над всем пейзажем, над бегущей толпой возвышается одинокая и несгибаемая вертикаль скалы, на которой в вышине поставлена мельница. Те самые Господни жернова, которые мелют медленно, но размалывают все дочиста…

Эта скала и является торжеством веры и символом единения. Есть такие метафоры не нами придуманные, которые и работать будут далеко после нас. Станет ли Амулсар таким символом - символом вертикали? Хочется верить, что да! Ведь жизнь, похороненная за бордюром асфальта, выглядит совсем уж бескрыло.