ОТ БЛИЦКРИГА К ПОЗИЦИОННОМУ ПРОТИВОСТОЯНИЮ

У героев повести братьев Стругацких понедельник начинался в субботу. У нас он начался во вторник, когда Движение Сопротивления представило общественности новую стратегию борьбы.

ЧТО-ТО МЕНЯТЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛО НЕОБХОДИМО. Не вдаваясь в подробности, заметим, что противостояние Движения Сопротивления и режима Пашиняна стало все больше напоминать вечный шах, то есть многократное воспроизведение одной и той же последовательности ходов. А более радикальные ходы коренным образом ситуацию не меняли. Во всех шахматных учебниках указывается, сколь опасны прогулки ферзем в глубь неприятельских позиций. Одну – две вкусные пешки удастся схватить, а вот вылезти назад – с этим может быть труднее.

Кто победил на первом этапе противостояния? Победителя в этой борьбе выявить весьма трудно, что понятно. Даже при оценке великих битв историки разных сторон часто расходятся в установлении того, кто же победил на данном поле брани. Не действует даже и железный вроде бы критерий "Кто отступил, тот и проиграл". При внутриполитических противостояниях установление победителя еще сложнее.

Если говорить о власти, то она, как сторона обороняющаяся, абсолютно ничего не приобрела, но мало что и потеряла. Если, конечно, не считать серьезных репутационных потерь. Но как раз это Пашиняна волнует меньше всего. Пусть вся страна и Спюрк дружно скандируют "Никол – предатель", зато премьерское кресло под задницей.

Тем более, что в глазах международной общественности репутационные потери минимальны, если они вообще в наличии. Сегодня в мире весьма поощряется Геростратова стратегия достижения успеха. Подожги барак – и тобой никто не заинтересуется. Подожги храм или хотя бы оскверни его – и окажешься в центре внимания, тебя пригласят к участию в публичной дискуссии относительно и святости храмов вообще, и подожженного в частности. Затем ты станешь экспертом по пожаротушению, получишь значок почетного пожарного и сможешь даже издать книгу "Пожар в моей душе".

На вопрос, почему власть названа нами обороняющейся стороной, есть простой ответ. Движение Сопротивления своей главной целью провозгласило изгнание предательского режима во главе с Пашиняном. При такого рода заявке всякая действующая власть, даже когда она преступная и предательская, автоматически ставится в положение обороняющейся. Или если она не обороняется и сдает свои прерогативы оппозиции – она просто перестает быть властью. Пока вроде не перестала.

Хотя серьезная ее инфляция очевидна. Эти полтора месяца наглядно показали, что силовые структуры, репрессивный аппарат являются единственной опорой Пашиняна. Как считает американский социолог Т.Парсонс, власть любого правителя не является величиной постоянной. Подобно сумме денег, сумма власти может то возрастать, то уменьшаться. Как возможна денежная инфляция в финансовой системе, так и в политике возможна инфляция власти. И тогда применение силы, массовые репрессии оказываются для власти тем же, чем золото является для денег, - высшим средством подтвердить свою ценность.

Политика сродни кулинарии. Добавишь в блюдо слишком много сахара – и оно безнадежно испорчено. Добавишь слишком много соли – и снова все испорчено. Пашинян оказался никудышным политическим кулинаром. "Баланс сахара и соли" в проводимой им политике нарушен – и нарушен очень сильно. Чем чаще он садится в лужу, тем грознее шелестит сведенными бровями и вопит, что лужу эту напрудила оппозиция. Вспоминается невольно истина, что уши выше лба не растут.

Демократия, диалог, компромисс… А Николу это нужно? Вот именно. Поэтому куда спокойнее просто ликвидировать оппозицию и открыть на ее костях цирк-шапито в лице внепарламентских партий. А ведь еще премьер Великобритании Бенджамин Дизраэли в XIX веке высказал мысль, что "ни одно правительство не может считать себя по-настоящему в безопасности там, где нет влиятельной оппозиции".

ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ДВИЖЕНИЯ СОПРОТИВЛЕНИЯ, то оно за эти полтора месяца проделало просто фантастическую работу. Столь длительное время держать строй, действовать в круглосуточном режиме при любой погоде, не отступать перед мощнейшим силовым давлением – все это не может не вызвать искреннего уважения.

Однако сверхусилия оппозиции, к сожалению, не принесли желаемого результата и улица надлежащим образом не взбурлила. А если борьба не сопровождается каждодневным заметным приращением сил и завоеванием новых плацдармов, то ожидать быстрого достижения поставленной цели трудно. Блицкриг не получился и оппозиция вынуждена перейти к тактике позиционного противостояния. Насколько эффективной она окажется, покажет время.

Во всяком случае новая операция по удалению предательской власти должна быть тщательно спланирована, резервы подтянуты, перед наступлением надо увериться в безопасности тыла и флангов, удары нужно наносить точечные, а не бить растопыренной пятерней. Оперативное искусство в том, чтобы бить сильнее противника в данной точке и в данный момент, а не в том, чтобы под звуки марша сразу и одновременно вступить в борьбу на всех участках.

И ни в коем случае нельзя разочаровываться. В конце концов, когда открыли ящик Пандоры и выпустили в свет всякие кошмары, ужасы и злобу, на дне осталось… что? Правильно: надежда. Есть пока подобное слово.