КАК ОСТАНОВИТЬ ПУБЛИЧНОЕ БЕСНОВАНИЕ?

При этой власти пышным цветом и раскидисто заветвился особый жанр поведения. И не просто расцвел, а стал, если угодно, мейнстримом политической жизни. Жанр сей можно обозначить как "публичное беснование", невольно ставящее в тупик любого, кто привык к хотя бы элементарной логике и имеет хотя бы поверхностные представления о приличиях. А это - говорение без тормозов и берегов, без руля и ветрил, без внятно сформулированной мысли и исключительно на языке ругательств.

САМЫМ ЯРКИМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ НАЗВАННОГО ЖАНРА ЯВЛЯЕТСЯ, КОНЕЧНО ЖЕ, САМ ПАШИНЯН, что и блестяще доказывает практически каждый день, выступая с оскорбительными постами и заявлениями в адрес Армянской Апостольской Церкви и Католикоса Всех Армян Гарегина II. Причем для публичного беснования ему совершенно не нужны какие-либо поводы. Сапер Водичка, приглашенный бравым солдатом Швейком в трактир "У чаши", если помните, поинтересовался, будет ли там скандал? "Там каждый день что-нибудь бывает, - отвечал мудрый пехотинец, - а уж если выдается очень тихий день, мы сами что-нибудь устраиваем". Ровно таким образом ведет себя бравый борец против Армянской церкви Пашинян.

Логически истерику последнего объяснить решительно невозможно. Если руководитель правительства каждое утро разражается новой порцией ругательств, непристойностей и оскорблений, это означает одно: государства у нас, считай, нет. То, что есть, представляет собой нечто среднее между сумасшедшим домом, дешевым борделем и бродячим цирком.

Если бы я был волшебником, то залез бы в голову премьера и походил там с фонариком, чтобы уяснить, что творится в этой сумеречной голове. Но я не волшебник, и осторожно обойду стороной это интеллектуальное чудо.

Сам Пашинян, наверное, думает, что его каждодневное утреннее публичное беснование приносит пользу гражданам, именно с этого они должны начинать свой день. Как в советские годы граждане начинали свой день с утренней гимнастики. Это, кстати, довольно интересная история, о которой, думаем, стоит рассказать подробнее.

На заре советского радиовещания пришла кому-то в голову мысль: а что если организовать в эфире уроки утренней гимнастики? Стал диктор призывать граждан начинать утро с бодрых телодвижений. Но никто почему-то не торопился внять призывам диктора. Тогда решили поручить утренний комплекс самому популярному комментатору. Однако популярность утренней гимнастики оставалась нулевой.

Обратились к Николаю Гордееву. Из эфира полился звонкий, жизнерадостный голос. Встрепенулся народ, прислушался. Что такое? В воображении слушателей рождался прельстительный образ. Вот он - подтянутый, энергичный человек, убежденный в том, что жизнь прекрасна, когда утро начинается с гимнастики.

Николай Гордеев - кудесник, герой своего времени. Однако он никогда не занимался спортом. Любимым его занятием было возлежание на диване и отвлеченные размышления о жизни. Фигуру тоже имел далеко не спортивную. А радиослушателей чаровал воображаемый стройным станом, готовностью встретить рабочий день героическими свершениями. Такой вот складывался в эфире образ.

Но у наших граждан после каждодневных "уроков утренней гимнастики" сложился не какой-то вымышленный, воображаемый, а как раз правдоподобный образ Пашиняна. В переводе на общепринятый язык реакция любого нормального гражданина на этот образ выглядит как фраза с большим количеством многоточий, заменяющих слова, неудобные для печати, ибо удобных не находится.

НО ОБВИНЯТЬ В ЭТОМ ГРАЖДАН ЯЗЫК НЕ ПОВОРАЧИВАЕТСЯ. ЕСЛИ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЛАСТИ во главе в Пашиняном разговаривают только ругательствами, это не может не передаться и населению. Рано или поздно, но неизбежно, это приведет к тому, что цивилизованный мир перестанет нас понимать. Как хорошо Пашинян все придумал! Мы еще понимаем цивилизованных, но они уже почти не понимают нас. Мы можем говорить громко, без опасений. Шпион среди нас - как белая ворона. По первым словам: "Извините, позвольте присесть" - его можно брать за задницу.

Попытки хоть как-то остановить публичное беснование Пашиняна, конечно, предпринимаются. В частности, исков против него подано немало. Приведем только самые свежие примеры.

21 июля АРФД "Дашнакцутюн" выступил с заявлением, в котором говорится: "Мы требуем от Генеральной прокуратуры и следственных органов Армении возбудить уголовное дело в отношении Никола Пашиняна и привлечь его в качестве обвиняемого. Заявления Никола Пашиняна о смещении Католикоса Всех Армян из Резиденции и его отстранения, а также планируемые действия - это подготовка к совершению тяжких и особо тяжких преступлений".

В тот же день, 21 июля партия "Зартонк" подала в прокуратуру два заявления против Пашиняна. Представители партии считают, что глава правительства нарушил конституционный принцип разделения власти, нарушил презумпцию невиновности, вмешался в систему правосудия и в деятельность Армянской Апостольской Церкви.

Да... Представляете, какой стресс испытал после этого Никол? Но никакие иски Пашиняна, естественно, не остановят. Доказывать что-либо, спорить имеет смысл о том, на что можно повлиять, а на публичное беснование этой личности повлиять нельзя. Не спорим же мы о погоде, она от нас не зависит. Никол продолжит беспредельничать, грозиться, ругаться и оскорблять.

Пашинян хочет, чтобы его слова действовали как паук, который старается парализовать своих жертв прежде чем напасть на них. Люди должны становиться жертвами без какого-либо серьезного сопротивления. Они должны быть побеждены и подчинены прежде, чем осознают, что фактически произошло.

Пашинян и его окружение много почерпнули из "языковой программы" фашистов. Муссолини заявлял: "Слова имеют огромную колдовскую силу". Гитлер писал в "Майн кампф": "Силой, которая привела в движение большие исторические потоки в политической или религиозной области, было с незапамятных времен только волшебное могущество произнесенного слова. Большая масса людей всегда подчиняется могуществу слова".

Приступая к "фанатизации масс", фашисты сделали шаг к разрыву связи между словом и его первоначальным смыслом. Их программу иногда называют "семантическим терроризмом", который привел к разработке "антиязыка". В этом языке применялась особая, "разрушенная" конструкция фразы с монотонным повторением не связанных между собой утверждений и заклинаний. Этот язык очень сильно отличался от обыденного языка. Пашинян в своей практике вовсю использует клише из "антиязыка".

Возможно ли остановить публичное беснование этой личности? Толстовкий вопрос "Так что же нам делать?" я задавал многим, и у всех от мала до велика сразу делался ужасно утомленный вид.