ЕСТЬ МУЗЕЙ, КОТОРОГО НЕТ

В медицине это называется "дежавю" - психическое состояние, при котором человек ощущает, что когда-то уже был в подобной ситуации или в подобном месте. Место - Культурный центр-музей Гранта Матевосяна. Ситуация плачевная и возмутительная, когда хочется побольнее стенку прибить. Ровно год назад мы точно так же стояли перед зданием музея с сыном великого писателя и директором Фонда "Грант Матевосян" Давидом МАТЕВОСЯНОМ и беседовали о судьбе этого дома, о котором не знает уже только ленивый. О судьбе дома, который не просто незавершенка. О судьбе дома, которого нет. Он, конечно, стоит - красивый, трехэтажный, но это иллюзия, кажущаяся видимость, морок. Потому что зданий, у которых нет "прописки", в государстве не существует. Что самое зубодробильное - у государства нет никакого желания прописать музей, может быть, самого великого армянского прозаика.

 Словом, мы снова разговариваем, спусти еще один год.

- Судя по твоим постам в соцсети, этот воз увяз крепко. Хотя вроде правительство периодически делает какие-то телодвижения. Неужели за год ничто не изменилось?

- Ничто не изменилось, причем с обеих сторон. Не изменилось в плане тех людей, кто в большей или меньшей степени знает Матевосяна, и даже тех, кто, может быть, никогда особо его не читал и все-таки любит - представь себе, есть и такие. Все эти люди остаются верными своей любви. Недавно мы были вынуждены провести небольшую акцию - я обратился через Фейсбук к людям, чтобы собрать средства и купить стулья для нашего небольшого зала. Эту акцию мы назвали "борьбой за кресло", она увенчалась успехом, и теперь мы можем проводить в зале хоть какие-то мероприятия. В ближайшее время здесь будут играть два спектакля, поставленные по произведениям Гранта Матевосяна. Но ничто не изменилось и в контексте отношения и восприятий правительства. Разве что за исключением того, что несколько месяцев назад, еще в сентябре, нам прислали очередной проект решения правительства, с которым мы должны были ознакомиться и дать на него свое согласие. Мы попытались обсудить все это вместе с назначенной рабочей группой, разобраться с этим документом. Но уже который раз наша работа уходит в песок - документ идет обратно в правительство с нашими предложениями, а через какое-то время возвращается к нам в первозданном виде...

- И все-таки о чем шла речь в последней эпистуле?

- Последний вариант мало чем отличался от того, из-за которого я еще в марте отказался от дальнейших переговоров с ними. Идея примерно следующая: здание и землю превращают в единую кадастровую единицу и переводят на государственный баланс. О завершающихся строительных работах, так же как и об их сроках, ни слова, никаких обещаний. Вообще никак не формулируется, что есть эта финальная фаза строительства, а ведь там есть разные сегменты: внутренняя отделка, экспозиция, благоустройство третьего этажа, проект преобразования окружающего сквера. Но самое неприятное, с чем нам пришлось столкнуться, - мы увидели, что во всей этой словесной эквилибристике благодаря ряду манипуляций из документа исчезло название "Культурный центр-музей Гранта Матевосяна". Это ведь должно быть четко зафиксировано в правительственном решении, должно стать его обязательной частью! А когда мы спрашиваем, где гарантии того, что здание будет служить своей цели, если из документов исчезло название, нам отвечают, что оно будет как-нибудь сформулировано в договоре со столичной мэрией. Нам предстоит заключить договор о передаче земли в дар фонду. Но и здесь то же самое - вектор реализации такого договора стремится к нулю. Ведь официальная сторона может в любой момент отказаться от этого договора, а вместе с ним - и от своих обязательств. Так что мы отказались работать в этом направлении, поскольку поняли, что правительство не хочет брать на себя ни завершение строительства, ни его сроки, ни вопрос целевого использования. Да и денег на все это, как нам потом признались в кулуарных разговорах, у них нет. Словом, стало понятно, что с ними не о чем разговаривать.

- Так давай с момента "целевого использования" подробнее. Хочешь сказать, что в итоге легким движением руки музей может превратиться в автосалон?!

- А какие проблемы?! Это что, сложно - отшлифовать камни фасада, чтобы стереть надпись "Культурный центр-музей Гранта Матевосяна"? Я не настаиваю на том, что произойдет именно так. Но наш юрист первым поднял тревогу и спросил, есть ли у меня гарантии, что после передачи земли фонду здание останется за ним? Точнее, сможет ли оно служить своему назначению, если это никак не отражено в официальных документах? Тут ведь как - земля принадлежит нашему фонду, а вот здание, его не существует! Весьма оригинально, если учитывать, что оно построено на государственные деньги, строил Комитет по градостроительству, более того, подписан акт приема - сдачи. Я по должности впервые участвовал в такой процедуре. Что самое смешное - кому именно сдает Комитет по градостроительству это здание, по ходу дела ясно не стало. Принимающей стороны просто не было! И здание, как видите, повисло в воздухе.

- В смысле здания - как люди: "без бумажки ты экскремент, а с бумажкой - человек"?

- Совершенно точно. Если на здание нет документов, это значит, что его нет. В кадастре нет никаких данных, и это не первый случай. В подобном статусе у нас находятся, по крайней мере находились до последнего времени, еще три огромных здания: МИДа, Министерства НОКС и Министерства юстиции. Тоже на частной земле построены здания-гиганты, которые не получили прописки. Но им повезло больше, поскольку здания эти правительственные, в них все было доведено до полной кондиции. В нашем же случае недостроенное здание постоянно подвергается разным коррозиям. Из-за отсутствия отопления и перепадов температуры уже есть трещины, где-то сорвало плитку, и все это естественно. Минувшей зимой лопнули трубы, вода залила шахту лифта, его пришлось отключать. Но это волнует только нас и поклонников творчества Гранта Матевосяна. Вот уже два года фонд делает что-то по минимуму, по крайней мере выплачивает зарплату сторожам, чтобы здание не было совсем бесхозным. Дальше - не знаю. Понятно, что, когда наступит отопительный сезон, спектакли, которые мы сегодня здесь показываем, станет невозможно играть. А при всех больших планах, которые у нас были, на данном этапе мы можем обеспечить только активную эксплуатацию зала. Все остальное... Сбор средств - это, конечно, хорошая акция, и я благодарен каждому, кто принял в ней участие. Но я же не могу обращаться к людям каждый раз, особенно в нынешних обстоятельствах! Тем более что речь идет о достаточно серьезных инвестициях.

- Послушай, тебе самому, наверное, это не очень прилично озвучивать, но, когда вы встречаетесь с представителями правительства, никто не произносит примерно такой текст: "Господа дебилы и прочий отряд маломощных хлипаков! Ну простите вы уже Гранту Матевосяну то, что его музей построил Серж Саргсян. Ну поймите вы наконец, что сменятся еще сотни правительств, а Грант Матевосян будет всегда - высоко-высоко"?

- Если честно, даже я иногда перехожу примерно на такой лексикон. А толку-то что? Они реагируют, только если пишешь какой-нибудь статус в Фейсбуке - тут они начинают дергаться, мол, как тебе не ай-я-яй! И, в конце концов, это что, единственный вопрос, с которым они не могут разобраться? Я реально не понимаю правил этой игры. Из первой встречи с премьером я вынес вполне приличное впечатление - казалось, наоборот, человек все понимает и нормально реагирует. Знаешь, мне даже не кажется, что это месть зданию, которое построено по решению Сержа Саргсяна. Просто они бессильны - ну не умеют они управлять! По-моему, весь секрет именно в этом - они так и не узнали и не поняли, как заставить сверху вниз работать пирамиду, именуемую "государством".