У ИСТОКОВ АВАНГАРДИЗМА

Фантастическая летняя жара не лучшее время для анализа серьезной искусствоведческой литературы, не претендующей на легкое пляжное чтение.

Серьезные книги надо читать промозглой осенью, когда за окном тупо барабанит дождь, тихо советуя не выходить без крайней нужды из дому, а теплый свет настольной лампы, как магнит, притягивает к себе книжные страницы. Но видит бог - и в жару не перестает биться живой творческий пульс: готовятся к изданию книги, среди которых немало и искусствоведческих исследований, вышедших в различных ереванских издательствах.

 СРЕДИ НИХ НЕМАЛЫЙ ИНТЕРЕС ПРЕДСТАВЛЯЕТ КНИГА ИСКУССТВОВЕДА ЭЛЛЕН ГАЙФЕДЖЯН, посвященная раннему периоду творчества одного из крупнейших мастеров армянской живописи первой половины XX столетия. Нелегко однозначно сформулировать жанр, к которому относится книга Эллен "У истоков абстрактивизма, Ваграм Гайфеджян", вышедшая в издательстве "Айгитак" (это коллекционное издание в 50 экземплярах). Впрочем, так уж ли это необходимо? Гораздо важнее другое - читатель получил серьезную, умную книгу, которая интересна не только специалистам, но и широкой публике, - всем, кто захотел бы побольше узнать об этом замечательном армянском художнике, которому, по формулировке автора, выпала судьба определить облик и своеобразие путей развития национального изобразительного искусства первой половины двадцатого столетия, навести мост между дореволюционным и советским искусством, стать одним из основоположников советской армянской художественной школы.

Эта книга - своеобразный тип исследования. Оставаясь в рамках искусствоведческого монографического очерка, Эллен попыталась шире, чем это принято, осветить психологию Гайфеджяна как творца-художника и человека. Читая очерк, все время явственно слышишь голос автора, рассказывающий лично тебе о том, что для него важно и дорого. И вот начинается путешествие по огромному прекрасному миру, полному красок и поэзии, миру знакомому и вместе с тем новому, ибо на каждом шагу в нем ждут новые открытия.

 Понять и увидеть предстоит многое, и все это читатель и автор увидят вместе, хотя иногда и по-разному, а иногда в чем-то будут возражать друг другу: автор это заранее знает. Эллен полна любви к огромному искусству и хочет, чтобы читатель разделил с ней и ее любовь, и ее раздумья. Увлекая за собой читателей, она помогает увидеть вместе с ней полотна мастера, его поиски своего пути, его раздумья.

Как отмечает Эллен, "Гайфеджян встретил наступление нового столетия уже сформировавшимся человеком, а последние годы его жизни пали на начало космической эры. Столь же длителен был и творческий путь мастера. Начавшись на пороге XX века, он завершился незадолго до его смерти, в 1960 году. На этом пути его искусство претерпело существенную эволюцию, отразив, как в зеркале, картину сложнейшего сплетения философских, эстетических, этических воззрений своего времени.

ВМЕСТЕ С ОБРАЗОМ ХУДОЖНИКА В КНИГЕ ОЩУЩАЕШЬ ОБРАЗ ЭПОХИ, с которой так неразрывно была связана, так нераздельно слита судьба художника. В очерке ярко показано все многообразие личных и общественных связей Гайфеджяна, многообразие явлений общественной жизни и искусства, так или иначе, воздействующих на формирование личности художника, на его творческое развитие. В книге упоминаются многие выдающиеся имена художников, с которыми Ваграма Гайфеджяна свела судьба в годы учебы в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Это С. Судейкин, Г. Якулов, М. Ларионов, Н. Гончарова, Н. Сапунов и другие. Как отмечает автор, с начала XX века так называемый декадентский круг талантливых молодых художников - будущих основоположников русского авангарда группировался вокруг много старшего их по возрасту "футуристического доктора" и живописца Николая Кульбина - адепта всего новейшего искусства.

- Н. Кульбин был одним из деятельных участников художественной жизни России в 1900-1910 годы, - рассказывает автор книги. - В своем стремлении создать плацдарм для "Искусства будущего" он апеллировал к молодежи, в дерзости исканий которой полагал основную движущую силу эволюции искусства. Проповедуя в ее среде "Новое художественное мировоззрение", Н. Кульбин выдвинул во главу творчества художника интуицию как основной метод и средство.

Именно к этой поре всеобщих увлечений идеей создания искусства, целиком опирающегося на субъективное чувствование, относится большой цикл "Декоративных мотивов" и "Цветовых композиций", написанный Гайфеджяном между 1902-1907 годами на листах картона или бумаги гуашью, пастелью, темперой, акварелью в разнообразном смешении их с золотом, серебром, цветной гуашью. До нас дошло свыше 70 произведений этого цикла, но их было значительно больше.

 Как отмечает художественный критик, музейный деятель М. Микаелян, "в живописи это было открытием, сопоставимым с открытиями в области физики в начале того же XX века, таким же открытием, каким были "Авиньонские девицы" Пабло Пикассо в 1907 году или "Скачки" Георгия Якулова в 1906-м".

Анализируя работы художника периода авангардизма, Эллен привлекает интересные высказывания художников и критиков, наполнившие книгу любопытными подробностями, живыми наблюдениями.

"К НАЧАЛУ ДВАДЦАТОГО ВЕКА АРМЯНСКАЯ КУЛЬТУРА дает сильнейшую реакцию на современное искусство, - отмечает писатель, поэт, философ культуры Рубен Ангаладян. - Многие художники-армяне творят на высочайшем уровне художественного эксперимента. Так, через тысячелетие скитаний армянская художественная мысль вдруг возрождается, как птица Феникс, и вступает в диалог со всем художественным миром, имея обширнейший инструментарий для синтеза собственного художественного мира в русло мирового авангарда".

У автора книги и других искусствоведов и критиков вызывает справедливый упрек тот факт, что работы Гайфеджяна и некоторых других - не русских по национальности художников - в 1972 году не вошли в альбом "Неизвестный русский авангард", вышедший в Москве. По мысли автора очерка, "Русский авангард начала XX века был интернациональным по своему составу так же, как интернационален был и авангард французский. В его формировании наряду с русскими участвовали также поляки, евреи, армяне, грузины. И публикация, в частности, неизвестных абстрактных произведений В. Гайфеджяна лишь повысила бы цену этого интереснейшего художественного движения. Более того, она оказалась бы сенсационной для истории новейшего времени благодаря как ранней дате этих работ, так и их высокому качеству. "Таким образом, сегодня мы без колебаний можем утверждать, что творчество нашего замечательного живописца стояло у истоков формирования художественной системы абстрактного искусства".

Помимо обзорной статьи и полностью иллюстрированного научного каталога известных нам на сегодняшний день "Декоративных мотивов" и "Цветных композиций" В. Гайфеджяна, хранящихся в Национальной галерее Армении и в частных собраниях, в книгу включено большинство критических о них высказываний. Они представлены в хронологической последовательности, что даст возможность читателю проследить во времени эволюцию зрительских воззрений.

Читая книгу, убеждаешься, что она написана с огромной любовью к ее герою: автор любит его талант и труд. Потому что судить о выдающемся художнике только по его работам - всегда гораздо поверхностнее и "всухомятку", нежели когда к этому добавляются привкус личных контактов и человеческое общение.