ГЛАВНОЕ В ЕГО РОЛЯХ - ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СМЕХ

В последние годы в театрах бываю редко. Но в силу обстоятельств мимо Сундукяновского театра прохожу почти ежедневно. На его афишах давно уже нет дорогих сердцу имен - Эдгара Элбакяна, Соса Саркисяна, Хорена Абрамяна, Метаксии  Симонян, Фрунзе Мкртчяна, Армена Хостикяна, Юрия Амиряна... составлявших славу театра, а ныне ставших одной из ярчайших страниц ее истории. Кажется, что никогда уже не будет хорошо в этом театре, где легко и увлеченно творили эти артисты, любившие театральную жизнь и так ценившие ее каждое мгновение.

АРМЕН ХОСТИКЯН... До конца жизни он сохранял неиссякаемую молодость  и горячность художника. Он был удивительно талантлив. Талант в обескураживающем завистников и восхищавшем друзей редчайшем сценическом обаянии. В исключительном знании ремесла. В профессиональном умении смешить. В постоянной жажде признания, в неослабевающей потребности зрительского ажиотажа.

 У многих зрителей возникало ощущение давнего знакомства с артистом. После спектакля к нему за кулисы совершалось паломничество. Круг друзей, знакомых, поклонников был необычайно  широк. Хостикян не боялся вызвать к своим героям отвращение, заставить содрогнуться. Ему и в голову не приходило сделать хоть что-нибудь, чтобы понравиться. Его палитре не чужды были краски яркие, броские, почти кричащие: лубок, гротеск, психологические кружева, форте и пьяно - все было ему доступно, потому что он был актером не просто по образованию, но, как говорят, милостью Божьей.

На сундукяновской сцене и в кинематографе он прожил уникальную жизнь. Был обласкан зрителем, сразу полюбившем в нем бесконечно доброе и смешное, трогательное и плутовское, эксцентрическое и саркастическое. Стоило ему только выйти на сцену, а зал уже смеялся, так сказать, авансом. Как-то спросила артиста о человеке, с которым он только что обсуждал какую-то проблему, да так, будто говорили не впервые: "Я его не знаю. Только что познакомились".  Но от контактов Хостикян никогда не уставал. Он расцветал. Считал, что артист обязан быть на виду, его должны узнавать. В популярности он видел обязательный компонент профессии. Это, по мнению Хостикяна, манок, приводящий зрителя в театр.

 И ВПРЯМЬ, когда играл Хостикян, в любом городе были аншлаги, купить билеты было непросто. Встреча с ним всегда оправдывала надежды, в какой бы роли он ни выступал, - был ли это рядовой милиционер или министр Фуше, Кадж Назар или банальный обыватель. Потому что зритель всегда подпадал под магию его необычайных актерских красок.

"В наш бы театр такого актера", - сказал однажды Георгий Товстоногов, увидев Армена Хостикяна в роли Фердыщенко в спектакле "Идиот" по Достоевскому. Хостикяну надо было влюбиться в роль. И тогда начиналась скрытая, внутренняя работа.

Глаз Хостикяна безукоризненно замечал все, что касается актерской техники, выразительности, яркости. Он всегда был нацелен на извлечение смешного из любой клетки роли, события, ситуации, фрагмента, из каждой фразы. Мастер комедии, он безошибочно предвидел реакцию зрительного зала.

        У большинства зрителей сложилось твердое представление о  нем, и опиралось оно на выработанный в предыдущие встречи стереотип восприятия. Но Армен Хостикян разрушал этот стереотип, пытался отойти от этой маски. В готовые роли он каждый раз добавлял новые детали, штрихи. Конечно, что-то в нем всегда повторялось, но кто знает актера, который бы никогда не повторялся? Не может быть иначе. О Райкине, например, говорили: "Человек с тысячью лиц"... На самом деле лиц у него было гораздо меньше, но он очень умело их варьировал. У Хостикяна было одно лицо. Но логика поведения его персонажей была разной. И зритель замечал, что артист говорит от имени разных людей, у которых разная жизненная позиция.

 В СУНДУКЯНОВСКИЙ театр А. Хостикян пришел в годы, когда там блистало целое созвездие имен. Но он по праву занял свое особое место, словно предназначенное именно для него. Сколько ролей им сыграно на этой сцене - веселых, грустных, разных! Сергей Бек в спектакле "Намус", Арут в "Хаджи Пайлаке", Фердыщенко в "Идиоте", Фуше в "Мадам Санжели", Антилло в пьесе "Суббота, Воскресенье, Понедельник", Тельятев в "Бешеных деньгах"... А сколько еще в кино, телеспектаклях и телефильмах! Среди его героев и бюрократы, и жулики, и добряки, и дураки, и хитрецы - каждый со своей биографией, своей судьбой, своим характером. Но всегда главный герой его ролей, его диалогов, миниатюр, сценок - Его величество смех. Он всегда господствовал в спектаклях, где играл, потому что смех также был естествен, как был естествен сам артист.

Со сцены А. Хостикян показывал человека самого обыкновенного, внешне неприметного, заурядного, но при этом вызывающего к себе огромный интерес благодаря актерскому мастерству. Мастерству импровизации. Сколько бы раз ты ни слышал великолепные сатирические сценки, разыгранные им вместе с Ашотом Казаряном, всегда возникало ощущение, что рождаются они прямо у тебя на глазах, - так непосредствен, жизненно достоверен герой, портрет которого рисовал несравненный Хостикян.

             НИКТО НЕ МОГ сравниться с ним в пластике и мимике. Он бывал выразителен даже тогда, когда не произносил ни слова. Во время паузы сильнее слов действовали на зрителя его жесты, мимика, выражение глаз. С ним невозможно было спокойно пройти по улице: останавливали на каждом шагу - знакомые и незнакомые люди. В результате одного такого похода от Сундукяновского театра до нашего дома у нас с ним родился диалог, который хочу привести.

- Не мешает ли вам популярность?

 - Иногда. В основном... приятно. Не обходится и без курьезов. Вот недавно, войдя в троллейбус, был ошарашен. Мне хотел уступить место почтенный старец, но никак не мог встать. Внуку, говорит, я очень нравлюсь.

- Армен Мисакович, чем объясняете вашу актерскую плодовитость?

- Пожалуй, прежде всего нежеланием отказываться от интересных ролей.

- А может... и актерским тщеславием?

- Конечно, нельзя исключить и этот фактор. Для себя я это считаю недостатком, даже боюсь его, но, к сожалению (а может быть, и к счастью?!), ничего не могу с собой поделать.

- С кем из режиссеров вам хотелось бы больше работать?

- С Рачья Капланяном.

- А как обстоит дело с драмой?

- Когда мне поручили драматическую роль, все комики театра встревожились. Татул Диланян назвал меня безумцем, потому что я согласился сыграть роль Джорджа Купера в драме "Помни о завтрашнем дне". Представляешь, если, увидев тебя на сцене, зал ответит смешками? "Откажись, откажись от роли"...

- Отказались?

- Нет.

- И никто в зале не засмеялся?

- Нет. Больше того... в зале плакали. Плакала моя мать Арус Арутюновна Асрян. И я прослезился.

- Что вы больше всего любите делать в компании?

- Смешить. Но мне, признаюсь, дороже всего смех в зрительном зале. Что может быть труднее, чем умение вызывать смех?

Нашу встречу Армен Мисакович завершил веселым габровским анекдотом, в котором говорилось о том, что лошади перед едой надевают зеленые очки, чтобы они принимали жухлую солому за свежую траву. Мне кажется, Хостикян ни разу не пытался надеть на зрителя зеленые очки, чтобы вызвать смех. Он его вызывал по иным, известным только ему законам. И в этом была сила его искусства.