НЕЛЬЗЯ ПОСТРОИТЬ ТРЕТИЙ ЭТАЖ БЕЗ ФУНДАМЕНТА

В интервью "ГА" профессор Университета Джексона (США) Тигран ШАХБАЗЯН говорит о проблемах науки Армении.

- Г-н Шахбазян, какими исследованиями вы занимаетесь?

- Я занимаюсь теорией конденсированных сред, ее приложениями к оптике наноструктур и плазмонике, которые имеют многочисленные практические применения в различных областях. К сожалению, этой науке, которая в последние 25 лет активно развивалась в США и Европе, в силу известных причин не уделялось должного внимания в Армении. Но в последние годы данное важное направление стало развиваться, отчасти благодаря сотрудничеству с зарубежными группами.

В советские годы наука Армении в целом динамично развивалась на международном уровне, в отдельных областях были достигнуты большие успехи, но после распада СССР финансирование науки резко сократилось. К счастью, многие области удалось сохранить, но развитие новых направлений столкнулось с большими трудностями.

- Это было связано именно с финансовыми проблемами?

- Средств не хватало не только на исследования и научное оборудование. Из-за крайне низких зарплат и отсутствия перспектив сильно сократился приток молодежи в науку, а эта сфера постоянно нуждается в свежих силах и новых идеях, присущих молодым. Фактически в науку не пришло целое поколение молодых ученых, которые могли бы развивать новые направления.

Сегодня дистанция между фундаментальной наукой и ее практическими применениями значительно сократилась. Поэтому страны, не уделяющие должного внимания фундаментальным исследованиям, подвергают себя риску технологического отставания. В развитых странах государственное финансирование науки неуклонно растет. Армения была традиционно сильна именно в фундаментальных исследованиях, но сегодня страны, где наука гораздо слабее, лучше финансируют эту сферу.

- Государство должно понимать значение фундаментальной науки. К сожалению, в последние годы правительство Армении требует от ученых исключительно прикладных результатов, не раз говорилось о том, что будут финансироваться именно эти исследования…

- Такой подход - крайне опасное заблуждение, свидетельствующее о полном непонимании того, как наука работает. А современная наука - это как-бы трехэтажное здание, в основании которого лежит среднее и высшее образование.

Первый этаж - фундаментальные исследования, где основной целью является выявление причин, лежащих в основе явлений природы. Второй этаж - прикладная наука, которая находит возможности практического применения результатам фундаментальных исследований. И лишь третий этаж - воплощение результатов прикладных исследований в технологии. Между этажами есть обратная связь - нельзя иметь качественное высшее и среднее образование без хорошей фундаментальной науки, а возможные практические применения зачастую стимулируют новые фундаментальные исследования. Чтобы наука давала практические результаты, все части этой условной конструкции должны работать в гармонии.

Фундаментальная и прикладная наука в основном финансируется государством, а заключительная стадия - разработка технологий - обычно финансируется промышленностью, которая надеется извлечь из них прибыль. Очевидно, что промышленность не будет инвестировать в науку, если ее развитие не обеспечивается государством.

- И модель, которую вы привели в качестве примера, подтверждается в вашей исследовательской деятельности - не так ли?

- Конечно, будучи теоретиком, я работаю с экспериментаторами, которые сами занимаются фундаментальными исследованиями, в то время как их коллеги занимаются практическими приложениями. Важно понимать, что практические приложения возникают в результате длительной работы многих исследователей. Ученые, занимающиеся фундаментальными исследованиями, не могут гарантировать создание конкретных приложений, хотя их работа, несомненно, способствует достижению этой цели.

- Что изменилось в сфере организации исследований за последние десятилетия?

- Наука стала более универсальной сферой, выполнение современных научных задач требует междисциплинарных подходов. Все больше работ проводится на стыке традиционных наук: физики, оптики, химии, биологии, что предъявляет новые требования к качеству высшего, да и среднего образования. Очень важно, чтобы ученые, активно занимающиеся наукой, находились в постоянном контакте со студентами и стимулировали их любознательность. На Западе это норма, поскольку наукой там занимаются в основном в университетах при активном участии студентов, которые постоянно вовлекаются в научную деятельность. Этот опыт хорошо бы перенять и Армении.

- То есть в состав современных научных групп входят специалисты разных профилей, которые работают над одной научной проблемой или от ученых требуются знания в более широком диапазоне?

- И то и другое. Как правило, в состав научные центров или больших групп входят представители разных дисциплин. Например, изготовление современных образцов для физических или оптических экспериментов происходит с использованием химических технологий, поэтому, чтобы понять общую картину, нужно обладать знаниями смежных дисциплин. Соответственно, теоретики, которые интерпретируют или предсказывают результаты экспериментов, также должны иметь широкий кругозор. Более того, практические приложения возможны в совсем других областях, например, в медицине. Общаясь в процессе исследований, участники обучают друг друга.

- Как находят практическое применение результаты фундаментальных исследований?

- Например, я занимаюсь оптическими свойствами гибридных плазмонных наноструктур - систем, размером значительно больших, чем атом, но более тонких, чем человеческий волос. Сначала это была в основном фундаментальная область исследований, затем появились многочисленные практические применения. Такие структуры могут включать в себя в качестве составных частей металлические и полупроводниковые наночастицы и органические молекулы. В результате тесного взаимодействия между составными частями возникают новые физические эффекты, которые могут иметь конкретные приложения в разных областях. Например, можно создать оптические сенсоры большой чувствительности, способные определять присутствие в воде очень малых концентраций вредоносных бактерий. Другой пример: в США уже лечат онкологические заболевания с использованием оптических свойств металлических наночастиц.

- При такой работе сначала формулируется научная задача или в процессе исследований выявляются новые возможности, которым находят практическое применение?

- Тут нет единого принципа. Подсказки дает сама жизнь, зачастую - эксперимент. Происходит широкомасштабное изучение новых материалов, выявляются их новые свойства. Одни исследователи изучают и моделируют физические процессы в этих материалах, а другие специалисты находят этим материалам практические применения в самых разных, порой неожиданных областях. Работа в междисциплинарных группах дает синергетический эффект. Но, повторюсь, практические результаты можно получить только благодаря фундаментальным исследованиям.

С другой стороны, сама возможность практических приложений иногда диктует проведение фундаментальных исследований с целью выявления определенных свойств. Весь этот процесс - единое целое, из которого нельзя вычленить хотя бы одну составляющую. А еще бывает: искал одно, а неожиданно нашел совершенно другое. Например, 15 лет назад никто не ожидал открытия графена - углеродной пленки толщиной в один атом, а теперь практических применений графена и других подобных материалов очень много, и число их растет.

- К сожалению, на государственном уровне этого понимания нет, определяющая роль фундаментальной науки не оценена.

- Отношение государства к науке во многом определяется тем, как видится будущее страны. Точка зрения, что Армении не нужна наука, особенно фундаментальная, свойственна тем, кто видит эту страну как банановую республику. А ведь конкурентоспособность и, следовательно, жизнеспособность стран и наций определяется именно способностью к научным и технологическим инновациям.

Армения, безусловно, была такой страной в советское время благодаря огромным успехам в области образования и гигантским капиталовложениям в науку и промышленность. Было создано большое число научно-исследовательских институтов, многие из которых работали на очень высоком уровне. Любая другая страна масштаба Армении могла бы об этом только мечтать. Хотя многое из того, что было создано в советское время, было утеряно, то, что уцелело, является стратегически важным ресурсом страны, который нужно сохранить и развивать.

- Но сегодня Армения со своими скромными финансовыми возможностями не может обеспечить развитие широкого диапазона научных исследований. На чем, на ваш взгляд, следует остановиться?

- Нужно развивать те области, где можно получать хорошие результаты. В науке существует преемственность, новые области возникнут из прежних, накопленные знания, несомненно, будут востребованы, и наука в Армении сможет нормально развиваться, если увеличить финансирование и довести его хотя бы до уровня сегодняшней Эстонии.
             В стране такие области есть, например, лазерная физика, физика полупроводниковых структур, физика высоких энергий, математическая физика и некоторые другие, где работают высококлассные специалисты, которые публикуются в авторитетных журналах и активно сотрудничают с международным научным сообществом. Эти люди прекрасно представляют - каждый в своей области, - какие направления имеют реальные перспективы с учетом возможностей страны. Многие страны, которые никогда не имели научных традиций, инвестируют значительные средства в развитие науки, приглашают иностранных ученых, поскольку понимают, что в условиях жесткой конкуренции без науки они могут не выжить. Но Армения располагает собственным научным ресурсом, и его нужно постоянно приумножать.

Наука - национальное достояние, такое же, как и культура, она определяет лицо нации, ее место среди других народов. В современном понимании страна, которая не имеет науки, не считается цивилизованной. Для современной Армении, с ее букетом проблем и вызовов, динамичная и развитая наука не роскошь, даже не предмет, пусть и заслуженной гордости, а обязательное условие существования государства.