Каждый день, возвращаясь из Центрального клинического госпиталя, я сознавал, что это может быть последним днем для еще вчера здорового, молодого, спортивного сложения талантливого военного врача Ваге Аветяна. То, что сердце стучало целых двенадцать дней в абсолютно неподвижной грудной клетке при исключительно искусственном дыхании, питании и кислородной подаче, – это настоящее чудо, которое сотворили наши врачи. Всякий раз перед тем, как отправиться в госпиталь, я звонил начальнику главного медицинского учреждения армии подполковнику Араму Асатряну. Он рассказывал о ситуации, и мы договаривались о времени посещения. Каждый день я вел записи в блокноте, никак не намереваясь их обнародовать. Как это часто бывало, думал, что вернусь к этим записям потом.
29 июня под вечер я позвонил Араму. Он ответил молчанием. В трубке был едва слышен шум глубокого дыхания. Остановилось сердце Ваге...
В тот вечер я уже думал не только о двух детишках Ваге, не только о его супруге - учительнице, матери-враче, отце и многочисленных родственниках в Армении, Карабахе и Иране, я думал и о детях убийц. О крохотных детях, которые, по сути, тоже осиротеют. Такова неизбежная расплата как Божья кара. И я решил обнародовать некоторые страницы из дневника.