СВЕТ ИСКУССТВА МАРИАМ АСЛАМАЗЯН

ХХ век подарил нам немало ярких, неординарных армянских живописцев. Имена этих корифеев на слуху: Мартирос Сарьян, Седрак Аракелян, Ваграм Гайфеджян, Акоп Коджоян... Они остались в армянской культуре поразительными взлетами творческого гения. Сейчас из полузабытья выступают фигуры их учеников и наследников. В их ряду и прекрасный живописец и график Мариам Асламазян.

 В РЯДУ классических армянских живописцев она занимает свою особую нишу. Мариам Асламазян ни на кого не была похожа, хотя нить традиций перенимала из первых рук, да еще каких! Училась у таких выдающихся педагогов, как С. Аракелян и С. Агаджанян, в Москве во Вхутеине ее педагогами были Н. Удальцова и А. Древин, В. Фаворский и А. Гончаров, С. Герасимов и М. Родионов. Но больше всех ей запомнился К. Истомин. В Санкт-Петербурге Мариам Асламазян училась у самого Петрова-Водкина,  а в аспирантуре там же у профессора А. Савинова. Увлекалась она Матиссом, Гогеном, древней русской иконой и средневековой армянской миниатюрой. Вот на этой широкой основе выросло и развивалось ее творчество. Собственно, обширность пространства, с которого она собрала, может, по капле живительный сок для своего искусства, всегда оставалась для нее необходимым условием работы.

Прославившая современность, Асламазян одухотворяла и природу, и быт, и человека как равно сопряженные части жизни. Но в последний период творческой жизни люди на ее полотнах, по выражению  художника Александра Григоряна, "дышали, подобно самой Мариам, здоровьем, силой и радостью жизни". Мариам Асламазян была талантом от Бога, человеком с щедрым и чутким сердцем, страстно любящим жизнь и людей. Она по жизни была яркой личностью, в живописи же - виртуозна и человечески уникальна.

Глядя на работы в ее музее в Гюмри, куда я попала с группой искусствоведов из разных стран, видишь не только мастерство, но и красоту, правду большого искусства. В этом доме она когда-то жила с семьей и сестрой Ерануи, тоже художницей. Теперь это музей двух ярчайших художниц, открытый солнцу, ветру и взору прохожего. Яркий декор на фронтоне утверждает силу и радость бытия. А внутри - собрание картин, графики, витражи и декорации к спектаклям по эскизам Мариам. Все что в этом музее хранит след их энергии, в каждой картине, графическом листе, - след их щедрости. Тут угадываются непроторенные пути-дороги.

 МАРИАМ (сегодня речь только о ней) жила, не признавая ни усталости, ни возраста и не умея отдыхать, не замедляла темпа и своей жизни. Она оставалась молодой даже в преклонном возрасте, и молодость ее была незаемной. Эта молодость - итог труда, опыта жизни, сохранности чувств. М. Асламазян работала с поразительной для ее лет энергией, и великий артистизм никогда не ослабевал в ее творчестве. Бесконечно живая в каждой своей картине, в каждом рисунке, она творила с тем упорством и убежденностью, когда сама работа помогала ей жить дальше.

Рассматривая одну за другой картины Асламазян разных периодов - "Долина Арарата", "Мать-героиня", "Арарат, раннее утро", "Курдянка - сирота Рахмат", многочисленные натюрморты и графические листы, эскизы театральных декораций, которые кажутся фрагментами гигантского, протянутого через десятилетия жизни, видишь красочное панно с весенней землей, цветущими садами, просторами долин, скалами, видишь личность большого художника-лирика. За всем этим - огромное уважение к человеческому труду, любовь к людям, радость творчества и духовная раскрепощенность. Живопись ее пронизана оптимизмом, светом и воздухом. На примере ее жизни убеждаешься в том, что быть художником - значит отдать искусству всю жизнь.

В цикле, посвященном войне, Асламазян показала себя не только мастером портрета, лирического пейзажа и натюрморта, но и открыла иную грань своего таланта: умение создавать большие монументально-декоративные композиции. Работа в области монументальной росписи длилась около двадцати лет. За это время Мариам вместе с сестрой Ерануи украсила огромными панно павильон Армении на ВСХВ, Музея земледелия МГУ и кафе "Арарат" в Москве.

 ЧТО поддерживало в художнике неутомимую жажду видеть и чувственно познавать пластику и цветовую музыку мира? На этот вопрос, наверное, нельзя дать исчерпывающего ответа. И все же, чтобы глубже постичь ее живопись, осознать ее почвенное естество, необходимо увидеть край, где она родилась, - Ширак, давший Армении многих выдающихся деятелей культуры. На этой сухой, каменистой земле она впервые услышала восточную симфонию звуков и красок, увидела грядущие образы своего творчества, полюбила живопись страстно, на всю жизнь.

Мариам Асламазян жила в Москве, много путешествовала. Многочисленные поездки в страны Африки, Азии (художница побывала в Индии, Китае, Японии, Египте, на Берегу Слоновой Кости, на Мадагаскаре, в Конго и других странах) составляют неотъемлемую часть ее творчества. Но, видно, так уж устроен человек: вовек благословенно для него лишь то, что ему сродни. И Мариам Асламазян взирала на эту красоту и была к ней приветлива, радовалась ей. Внутренним взором она видела ту землю вдали, что была единственно своей навечно, как душа.

РЯДОМ с вершинами Арарата живут в полотнах Асламазян простое дерево и речушка, желтые листья осени и декабрьские морозы, тропинка армянских предгорий, долины и сады на рассвете или в сумерках, узкие улочки восточных городов, уникальные исторические памятники Индии и Китая, Праги и Братиславы, Бухареста и Тбилиси. С большим лирическим чувством она рисовала и другие города, по которым путешествовала. Она передала свое восхищение, удивление и преклонение перед творениями рук человеческих. В них выражена несокрушимая вера художника в жизнь, в ее созидательные истоки, ее мудрый смысл.

Бывают в истории искусства периоды, когда бурно развивающееся новое заслоняет на время художественные ценности недавнего прошлого. Но не может быть забыто творчество, в котором с поразительной искренностью воплощена красота. Поэтому нам дорого и близко творческое наследие народного художника СССР и Армении Мариам Асламазян, связанное с родной землей, с традициями национальной и мировой культуры, проявившее силу ее таланта и незаурядный характер. Искусству Асламазян дана власть останавливать время и преодолевать трагизм действительности. Это подтверждает и музей сестер Асламазян.